Сердце зверя - стр. 3
– Ради кого. – Албасты сжала пальцы, и опустевшая железная кружка смялась, словно сделана была из бумаги. – Ради девочки. Ты помнишь девочку, человек? Или из-за своего горя все на свете забыл?
– Айви? – Он и в самом деле забыл. Думал о своем, пил, плакал иногда…
– Анна. – Албасты покачала головой, и коса ее, как живая, скользнула по плечу, притаилась на груди. – Айви сейчас там, где ей должно быть. Ей хорошо, – сказала и улыбнулась. По-доброму, почти человечьей улыбкой. – А Анна здесь.
Август помнил. Девочка с рыжеватыми кудряшками и лисьим разрезом глаз. Серых глаз – не серебряных, как у матери и как у этой… албасты. А ведь было в них что-то общее. Девочка, женщина и… не женщина. Что-то во взгляде, в посадке головы, в высоких скулах.
– Ты?.. – Вопрос как-то не складывался. Не понимал Август, как о таком спрашивать. И можно ли вообще спрашивать.
– Они мои девочки. – Албасты все поняла правильно и ответила: – Плоть от плоти. Кровь от крови…
– Серебряной крови… – Догадка обожгла, заставила вцепиться в столешницу.
– Мне проще показать. Между нами не должно быть недомолвок, человек.
Уже не ногти, а когти впились Августу в запястье, вспороли кожу, выплескивая в кровь горечь чужих жизней и чужих воспоминаний. Было больно. И страшно. И жалко всех скопом. Жалко албасты, у которой, оказывается, есть имя. Кайна! Красивое, как плеск волны. И загадочное. Кайна – тайна. Жалко всех ее девочек, тонких, изящных, с серебряными нитями в длинных косах, меченных Полозовой кровью… Жалко тех, кого убила албасты по имени Кайна. Жалко тех, кого она еще убьет… Любовь вопреки всему. Счастье. Предательство. И страшная кара… Чужая боль, как своя собственная, если не сильнее. Как с этим можно жить?..
– Я не живу. – Она в самом деле читала мысли и не скрывала этого. Когти из запястья Августа выдернула, облизала каждый по очереди, поморщилась. Видно, его собственные воспоминания были так же горьки, как и ее. – Но и не умираю. А ты ее любил, свою женщину.
– Люблю. Она придет? Хоть когда-нибудь? Айви ведь смогла, пришла к Федору. – Еще одна надежда – дикая, несбыточная. Но как же можно без надежды?
– Не знаю. Она другая. Слишком много света от нее. Тому, кто долго был в темноте, больно смотреть на свет. Я не смотрю. Я пришла из-за девочки.
– Анечки.
– Анечки. – Это имя албасты произнесла медленно, словно пробуя его на вкус. – Ей угрожает опасность.
– Уже нет. Айви ушла.
– Айви ушла, а я вернулась. – Когти снова впились в столешницу, прочерчивая на ней глубокие борозды. – Пришла, чтобы присматривать за ней, но… переоценила свои силы.