Сердце на двоих. Истинная друга - стр. 42

Еще! Он хотел еще больше ее прикосновений.

— Теперь грудь, — он откинулся на бортик бадьи.

Тяжкий вздох Ондины неприятно резанул по ушам. То, что для принца было наслаждением, для нее — утомительной обязанностью. Осознать это оказалось на удивление больно.

— Вымой меня как следует, — процедил он, охваченный внезапным приступом раздражения, но тут же пожалел о своей грубости. Все-таки Арквэн всегда был добр и мягок с девушками. И что на него нашло?

Захотелось попросить прощения, но, учитывая его статус, сделать это он мог только мысленно.

«Отправлю ей корзинку со сладостями в качестве извинений. Потом. О Великие… О боги… Как хорошо…»

Жесткая мочалка из пеньковых веревок не ласкала кожу — скребла, но разгоряченное тело с восторгом откликалось на сильные прикосновения. Красная от неловкости, а может, от усердия, Ондина наклонялась, погружала мочалку в воду и принималась водить ею по груди принца. Сначала под ключицами, затем вдоль выпуклых грудных мышц, не задевая соски.

А хотелось, чтобы задела! Чтобы провела прямо по ним, царапая нежные комочки плоти грубой пеньковой тканью. До легкой боли, смешанной с изысканным удовольствием. До жгучего, сладко-мучительного пощипывания.

С замиранием сердца принц ждал этих прикосновений и заводился от одного только ожидания. Представлял, как это будет, и, возбужденный до предела, сжимал бедра под водой. Мошонка тяжелела, подтягиваясь под член, а сам член встал вертикально, головкой погрузившись в пену на поверхности остывшей воды.

Арквэн знал: Ондина не может вечно ходить вокруг до около — и предвкушал интимную ласку.

Наконец это случилось. Жесткая мочалка с нажимом проехалась по напряженным соскам — и все внутри взвыло от блаженства. Это было ярко, немного болезненно и едва не вырвало из груди крик. Удовольствие, зародившееся в горящих, раздраженных сосках, хлынуло вниз мощной волной и охватило промежность. Зажмурившись, Арквэн Белегор неожиданно для самого себя выплеснулся в воду.

* * *

Наверное, я слишком резко провела мочалкой по груди принца, потому что он вдруг зажмурился, зашипев от боли.

— Ваше Высочество, все в порядке? — спросила я, занервничав.

Разозлить мужчину, облеченного властью, — это, знаете ли, чревато неприятностями.

Принц не отвечал. Так и сидел в мыльной воде, весь напряженный и неподвижный, видимо, ждал, пока пройдет приступ боли. Я же беспокойно комкала в руках мочалку, не замечая, как пена с нее капает мне на юбку.

— Простите. Я не хотела вам навредить. Обещаю, что впредь буду ласковее и нежнее.

После моих слов Арквэн Белегор приглушенно застонал с закрытыми глазами.