Сердце маски 2 - стр. 22
– Значит, они меня обманывают? – всё с той же подленькой улыбочкой спросил настоятель, поглаживая здоровой рукой протез.
– Да, великий настоятель Бей Тень, – снова согнулся в поклоне ханин.
Бей Тень вздохнул, как будто разочаровался во всём земном и немножечко в небесном. Он взглянул на нас глазами, полными сострадания и жалости:
– Братья-монахи, я же учил вас всегда говорить правду, а вы… Вы солгали мне, причем по ерундовому поводу. А что будет, если повод станет куда более серьезным? Вы об этом подумали? Вы тогда, не моргнув глазом, уничтожите весь монастырь?
Узкие глаза стали ещё уже, превратившись в щелочки. И теперь эти щелочки гневно взирали на нас. Если вы когда-нибудь видели гневные щелочки, то поймете – о чем я говорю. Мне не было страшно, но вот Глу Пыш побледнел.
– Простите, Великий настоятель, – проговорил Глу Пыш. – Мы были неподалеку от горы, но так и не смогли выбрать место. Мы обязательно завтра пойдем, и вы…
– Брат Глу Пыш, я наказываю тебя спаррингом с есотином, – жестко отрезал Бей Тень. – А ты, брат Ни Кто… Для тебя у меня будет другое наказание. Под Лизь, позови На Лима. Скажи, что настоятель желает убедиться в его владении боевыми искусствами.
Мы с Глу Пышом склонились в почтительном поклоне. Ученик в синем кимоно был предпоследней ступенью ученичества монахов, поэтому шансы Глу Пыша на счастливое завершение боя отсутствовали напрочь. Я видел, как губы моего друга задрожали.
Мда, попали же мы в ситуацию. И ведь коварный Бей Тень не дал наказания для меня, но направил своё недовольство на друга. Хитрый настоятель точно знал, что я не боюсь драки, а вот мой друг…
Мой друг отчаянно боялся, что его когда-нибудь побьют и всегда старался избежать боя. А сейчас ему явно собрались надавать люлей.
Евгений внутри меня недовольно сдвинул брови. Нет, я сам не видел, но почувствовал, что мои кулаки сжались так, что ногти впились в ладони. А я не давал им такого приказа.
Да-да, русский парень, чье тело я сейчас занимал, был недоволен таким развитием событий…
От группы монахов в синем кимоно, следом за Под Лизем, выдвинулся незнакомый крепыш. Его глаза сверкали агатовым блеском, на щеке красовался вертикальный шрам, половина левого уха была точно кем-то откушена. Роговые наросты на костяшках кулаков чернели набалдашниками смерти. Он тут же накрыл левой ладонью правый кулак в мудре внимания и склонился в поклоне перед настоятелем.
– На Лим, я позвал тебя для наказания ученика Глу Пыша, – важно произнес настоятель. – Его вина состоит в неповиновении, как ты считаешь – достоин ли этот ученик хорошей взбучки?