Сердце двушки - стр. 39

Наконец они добираются до горы, отколотой от Второй гряды гигантским трезубцем. Стреноживают пегов. Мокша сразу бросается к огромным листьям, наполненным водой. Пить! Пить! Разноцветные легкие рыбки, которых он спугнул, взвиваются в воздух, прыгают в чаши других листьев.

Фаддей окунает голову в одну из чаш. Фыркает, отплевывает забившуюся в рот рыбку. Кика носится туда-сюда, задевает чаши, хохочет. Митяй уже поднимается в гору. За ним спешит Мокша. Из-под его ног осыпаются мелкие камни. Поначалу он опережает Кику и Фаддея, но вскоре начинает задыхаться, часто останавливаться и жадно выискивать глазами, нет ли где еще листа с водой.

Они поднимаются до расселины в скале. Митяй опускается на четвереньки и ползет. Мокша ползет следом, часто врезаясь в Митяя лбом. Хочется распластаться и не двигаться, но за спиной у Мокши неутомимо пыхтит Фаддей.

Наконец становится светлее. Митяй приподнимается на локтях, на что-то показывает. В трещине соприкоснувшихся гор – тайное озеро, скрытое дымкой розового тумана. Скользят в тумане быстрые тени. Не крыльями только летят, а всем телом – и шеей, и гибким хвостом. Пег бы в расселине крылья давно изломал, крылатые же змеи обтекают скалы. Ныряют. Взлетают. Крики у них резкие, чем-то напоминающие крики чаек.

Кика и Фаддей у озера впервые. Это Мокша с Митяем уже были здесь прежде. Фаддей восхищаться не умеет. Сразу начинает смекать, что к чему можно приспособить. Его маленькие глазки деловито изучают драконов, озеро, склоны. Кика же и вовсе созерцать не умеет. Ему надо все потрогать. Он как улитка. Все думают, что у улитки усики, которыми она шевелит, а у нее это глазки. Вот и у Кики глазки на ручках. Если не потрогает – все равно как и не смотрел. Кика давно бы уже сиганул в расщелину, не придерживай его Митяй.

– Разобьешься!

– Не разобьюсь! Я ему на спину сигану! – страстно мычит Кика.

– Кому?

– Змею крылатому! Пусти!

Фаддей неспешно подползает и всей тушей наваливается Кике на спину. Даже не пытается держать, просто лежит на нем, как тюлень. Кика и шевельнуться под его тяжестью не может.

– Дурацкое дело не хитрое! Сиганешь! – обещает Фаддей. – Охолони слегка – и сразу сиганешь!

Постепенно Кика успокаивается. Фаддей с Митяем негромко переговариваются, порой свешивая головы и разглядывая что-то на склоне. Там, где крылатые змеи, линяя, трутся о скалы, за десятилетия скопилось великое множество сброшенных кож. Сверху не разглядеть, какой они сохранности, но Фаддей и Митяй уже прикинули, что бросать такое богатство на двушке не стоит. Может, получится делать из них седла или одежду? Потому и велел Митяй захватить с собой корзины.