Сердце двушки - стр. 38
Кика Златовласый скучает и дурачится. Пяти минут на двушке не пробыл, а уж засиделся, дитятко! Фаддей стоит рядом, позевывает. То живот почешет, то редкую рыжую бороденку. Мнет ее, нетерпеливо дергает из стороны в сторону, как мочалку. Ныряет Фаддей не часто, в седле сидит неуклюже, как мешок. Это, так сказать, далекий прародитель Кузепыча, чего ни Кузепыч, ни сам Фаддей, разумеется, не знают.
– Видел, что с болотом творится? – спрашивает Фаддей у Митяя. – А что тебе говорит двушка? Объяснила она, отчего кипит болото?
Митяй морщится. Самые сокровенные, самые важные для него вещи, связанные с двушкой, он обсуждать ни с кем не любит. Они очень тонки, эти вещи, трудновыразимы и плохо заключаются в жесткие коробочки слов. Они как мелкие белые цветы, которые могут жить только при лунном свете сокровенной мысли.
– Разве она словами говорит? – неохотно отзывается Митяй и вскакивает в седло. За ним, прямо с лежащей сосны, ловко, как кошка, в свое седло сигает Кика. Фаддей забирается на коня медленно, ответственно. Проверяет подпруги, пыхтит, долго ловит ногой стремя. Кика, окончательно утративший терпение, на горячем жеребце носится вокруг, пугает смирную кобылку Фаддея.
Летят они долго. Вначале до Пяти Пальцев. Так называют озеро с пятью заросшими протоками, напоминающими руку. Здесь купают пегов и купаются сами, причем Мокша и Фаддей забираются в воду в одежде. Кика ложится на берегу и, опустив голову в воду, пьет. Ему интересно – можно ли пить под водой. То есть не наклонившись над водой, а именно если вся голова в воде. Можно так пить или нет?
От Пяти Пальцев направляются к Каменному Языку, который выступает от Первой гряды в сторону Межгрядья. На Каменном Языке любят отдыхать летающие растения. Сидят на таких отвесах, где, кажется, и мухе не удержаться. Запускают корни в трещины, ищут капельки воды. Два молодых растения вплетаются Кике в распущенные волосы, и он становится похож на лесного божка.
Дальше летят над Межгрядьем. Митяй держится впереди. Нетерпеливый Кика то и дело вырывается вперед, но поневоле возвращается, потому что не знает дороги. Мокше мучительно хочется ожечь его между лопаток плетью. ПОЧЕМУ КИКУ, ЭТОГО СКОМОРОХА, ДВУШКА ПУСКАЕТ? Кика даже не потный, разве что испарина на висках, а сам Мокша взмок так, что мысли плавятся и остаются только зависть и бесконечно повторяющийся, сливающийся в бесконечную цепочку вопрос «Почемупочемупочему?».
Фаддей летит рядом с Мокшей, не отрывается, даже чуть приотстает. Кобылка Фаддея притомилась. Еще бы – такую тушу тащит. Минуты тянутся бесконечно. Вторая гряда дразнит. Летишь к ней, черпаешь небо крыльями пега – а гряда и не думает приближаться. Затягивается белыми тучками, пуржит рябью летающих растений.