Сердце Черной Пустоши. Книга 3 - стр. 2
В тот же миг опочивальня наводнилась множеством темных пятен, повисших в воздухе, комнату заполнили голоса, а принц исчез, словно его не было.
Мне некогда было раздумывать над этой переменой в реальности, потому что рядом со мной, на соседней подушке лежало крохотное зеленоватое тельце, такое маленькое и изможденное, что в груди кольнуло. Истинным зрением сразу увидела, что дракончик умирает.
– Дилари… – прохрипела я и вздрогнула от звука собственного голоса.
– Очнулась! Святое войско! Она говорит! Хвала богам! Принцесса, посмотрите на меня!
– Да говорите же с ней, говорите! Кажется, она слышит!
Темное пятно приблизилось к самому лицу, и я поморщилась, чувствуя, что на это ушли все силы. Все же смогла отвернуться, застонав от натуги и боли, и снова посмотрела на дракончика.
– Диларио… – снова прохрипела я, голос сорвался, а изнутри стрельнуло болью.
– Быстрее, настойку куррант дисектум, да быстрее же! – буквально прокричали над ухом, после чего влили что-то в рот.
Я поперхнулась, закашлялась, приподнимаясь на подушках, которые кто-то подложил под спину. Меня похлопали по спине, и снова влили в губы обжигающее горло пойло. Я снова конвульсивно дернулась, но на этот раз внутрь попало больше.
Мир взорвался болью. Казалось, внутри елозит огненными клешнями гигантский краб, безжалостно разрывая внутренности, а в глаза вставили железные штыри.
– Еще! – скомандовал все тот же голос. – И жемчужного порошка.
Мне казалось я дергаюсь, вырываюсь, бьюсь до последнего, отстаивая свое тело и право на отсутствие боли, и сладить со мной очень трудно. Но едва темные пятна вокруг превратились в людские лица, поняла, что едва шевелю руками и ногами.
Надо мной склонилось лицо дворцового лекаря, который, хмурясь, проговорил:
– Кризис миновал.
Опочивальня взорвалась радостным славословием, которое больно резануло слух. Должно быть, я поморщилась, потому что господин Вискольд шикнул, и все затихло.
– Больно, – прошептала я хрипло.
– Я знаю, ваша светлость, – ответили мне. – Слишком долго вы провели на грани между миром мертвых и миром живых. Ваше сознание жило, а тело решило, что вы умерли. Вы сейчас буквально оживаете заново, отсюда боль.
Я сомкнула веки, показывая, что услышала лекаря. И стоило узнать о своем состоянии, боль немного отступила. Первой мыслью, которая пришла на смену стремлению остановить пытку, оказалась мысль о дракончике.
Прилагая усилия, я повернула голову и увидела Дилариона, изможденного, с закрытыми глазами, который едва заметно вздрагивает от холода.
После слов лекаря я сразу поняла, что произошло. Должно быть, не смогла вынести горя, постигшего меня вместе со всей Черной Пустошью, и оставалась в мире живых только благодаря кровной привязке к питомцу. Диларион все время был рядом и отдавал мне все силы, но они закончились, и вместо того, чтобы прекратить вливание жизни в хозяйку, дракончик продолжил делиться последним, что у него было.