Сент-Ронанские воды - стр. 66
– Проводить мне вас, дорогая? – спросила леди Пенелопа.
– Не надо, у меня и самой духу хватит пройти через холл: ведь любые из них сходны со львами только шкурой.
– Но почему вы уходите так рано, Клара?
– Да ведь поручение исполнено – я пригласила вас и всех ваших, не так ли? Сам лорд Честерфилд{101} признал бы, что я выполнила все требования вежливости.
– Но вы и слова ни с кем не молвили! Нельзя же быть такой нелюбезной, моя дорогая, – сказала леди Пенелопа.
– Обращаясь к вам и леди Бинкс, я обращалась и ко всем остальным. Впрочем, я буду паинькой и сделаю как мне велят.
Тут она оглядела собрание и с преувеличенной любезностью и учтивостью, едва скрывавшими презрение, сказала по нескольку слов каждому из гостей:
– Мистер Уинтерблоссом, надеюсь, что подагра немного отпустила вас? Мистер Роберт Раймер{102} (слава богу, я удержалась и не назвала его Томасом!), надеюсь, публика оказывает музам покровительство? Ваш карандаш, мистер Килевин, наверное, по-прежнему трудится без отдыха? Мистер Четтерли, паства ваша, несомненно, все совершенствуется? Доктор Квеклебен, я надеюсь, ваши пациенты выздоравливают? Вот и все, кого я знаю в этом уважаемом обществе. Прочим – кто болен – желаю доброго здоровья, а кто здоров – веселья!
– Неужели вы в самом деле покидаете нас, душенька? – сказала леди Пенелопа. – Так носиться верхом вредно для ваших нервов, право же, вредно. Вам следует беречь себя. Не поговорить ли мне с Квеклебеном?
– Не надо мне ни лекарей, ни знахарей, моя дорогая. Зачем вы подмигиваете леди Бинкс? Зряшные намеки, со мной ничего такого нет, уверяю вас. Я не хочу, чтобы на Сент-Ронанских водах меня все жалели и все мне дивились, как леди Клементине. Не хочу я быть и Офелией, хоть и повторю вслед за ней: «Доброй ночи, сударыни! Доброй ночи вам, милые дамы…»{103} Теперь же… нет, нет, я не скажу: «Подайте мне карету!»{104} – а только: «Коня, коня!»{105}
С этими словами она выскользнула из комнаты через боковую дверь, предоставив дамам обмениваться понимающими взглядами и многозначительно покачивать головами.
– Бедная девушка чем-то встревожена, – сказала леди Пенелопа, – такой странной я вижу ее в первый раз.
– Что до меня, – сказала леди Бинкс, – я думаю, что, как говорит в комедии миссис Хаймор, напрасно она старается свою дерзость выдать за безумие.
– Нехорошо, милая леди Бинкс! – упрекнула ее леди Пенелопа. – Пожалейте мою любимицу. Уж кому-кому, а вам-то следует быть снисходительней к милым эксцентрическим выходкам. Простите меня, душенька, но должна же я защитить отсутствующую подружку. Ведь я уверена, что у леди Бинкс хватит великодушия и искренности, и она не станет