Сеньорита Удача. Игра Случая - стр. 30
– Потерпите, отец Бенедикт. Помощь близка. Мы дошли до Санта-Фе. Осталось немного.
Священнику было совсем плохо. Он потерял много крови, был бледен, его трясло. Заметно было по покрытому испариной лицу, что он страшно мучился. Периодически раненый оглашал палубу почти звериным воем. В минуту, когда боль отступила, он, глядя мутными глазами, произнёс:
– Сын мой… Эстебан… Я везу мощи Святого Томаса… в Сантисима Тринидад… Передай их… в церковь Святого Томаса… Они в каюте… в рундуке…
– Хорошо, падре… – мужчина нахмурился и бросил нетерпеливый взгляд на берег. Там уже собирались зеваки, но доктора, видимо, еще не нашли.
Индейцы все так же неторопливо подводили судно к деревянной пристани.
– Мне нужен священник… исповедаться… – прохрипел отец Бенедикт и снова взвыл от нечеловеческой боли.
Эстебан встал во весь рост и, сложив ладони рупором у рта, закричал людям на берегу:
– Священника сюда! Срочно! Он умирает!
Кто-то припустил в сторону виднеющейся церквушки.
Судно неуклюже ткнулось в деревянный причал.
– Потерпите, святой отец…
Но тот уже бился в предсмертных конвульсиях.
Наконец показались доктор и священник. За ним бежали несколько хорошо одетых горожан, видимо, члены городского совета. Самым первым был местный коррехидор[28].
Они выстроились в очередь, чтобы по трапу перебраться на борт.
Одного взгляда на раненого иезуита хватило священнику для того, чтобы понять – дело плохо. Он скорбно качнул головой и сделал знак окружающим, чтобы его оставили один на один с умирающим. Доктор повернулся к собравшейся на берегу толпе и развел руками, давая понять, что его помощь уже не нужна.
Люди начали креститься и читать молитвы.
К Эстебану, который стоял у борта, подошли коррехидор и стражник городской тюрьмы Пабло.
– Что произошло? Кто вы, сеньор? – спросил глава городского совета, внимательно глядя на незнакомца.
Мужчина поправил плащ-серапе и вместо ответа указал на воткнутые в деревянные борта индейские дротики.
Пабло и коррехидор взглянули на них, затем на бьющегося в агонии человека. Похоже, тот умирал от «травы». Так прозвали один из самых страшных индейских ядов, которыми пользовались дикие племена для смазывания наконечников стрел и дротиков.
Местные индейцы, живущие по побережьям Параны, давно не имели такого оружия и не осмеливались нападать на белых, опасаясь карательных экспедиций. Но иногда к реке спускались горные племена и те, кто жил в непроходимых лесах, куда колонизаторы ещё не смели сунуться. Он них случалось немало бед.
– Меня зовут Эстебан Корейос, я – рулевой на судне, – сказал мужчина. – Иезуитская миссия из Асунсьона направлялась в Буэнос-Айрес. – он чуть запнулся, словно бы подбирая слова: – Я с этой миссией.