Семя Хаоса. Мать Милосердия - стр. 25
Асциена нахмурилась:
– Почему? Что изменилось?
Амадеус прокашлялся и произнес с драматичной ноткой в голосе:
– Я ошибся. К сожалению. Северяне неведомым образом уничтожили даже не один, а целых два легиона. Так что мой план и так выполняется самым печальным образом. Император с моей подсказки уже направил рескрипт боевым орденам магов с призывом спасти государство от орд северных варваров. Более того, Кинетики уже ответили нам, согласившись отправить к легиону «Преторий» более половины своих магов. Эта ситуация одновременно и ужасная, и интригующая.
От этих слов у Асциены по спине забегали мурашки. В двух легионах тридцать тысяч человек, и она не видела в их смерти ничего интригующего.
– Таким образом, Империя более не заинтересована в конфликте с Союзом торговых городов и Областью Одина. С Союзом договор и так крепок. А вот с Областью я поторопился, инициировав публикацию для широкой общественности нескольких работ нашей обожаемой Миллы. Конечно, они не идут ни в какое сравнение с Вашими, ни по проработке материала, ни по… – Амадеус пожевал губы, подыскивая слова, – степени компрометации нашего общества магов и священников Одина.
Асциена задержала дыхание. Выходит, от нее больше не требуется предательства по отношению к Совету? Может быть, граф даже согласится отпустить ее, если она пообещает достаточно убедительно сохранить его тайны? Собственно говоря, она и не собиралась их выдавать кому-либо. Уж очень опасно. И больше она опасалась даже не мести бога, пусть и не связанного на данный момент с Семенем Хаоса, а того, что ее посчитают сумасшедшей. Тем временем Амадеус продолжал свой монолог.
– Маги решили, что их пытаюсь дискредитировать не я, а Совет священников. Это мне даже на руку, они будут меньше общаться друг с другом, но внимательно следить за ситуацией. А вот в Области часть произведений вызвала негативную реакцию. Я слышал, Совет даже объявил сбор наемников.
– Какие именно работы опубликовала Милла? – спросила Асциена.
– Базовые. Теперь все знают, что Великие боги лично возглавили мятеж против Одина и убили его.
– Вы возглавили, – не выдержала историк.
Глаза графа де Фарниса на мгновение немного потемнели. Потом он слегка вздохнул.
– Вы правы. Я был молод, глуп, и, поверьте, сейчас сожалею о тех решениях. О некоторых из них. Вы можете отнестись к этому скептически, но я признаю свои ошибки. Тогда я думал больше о своей личной власти, а не об Империи. Но после прорыва Ничто, после первых лет тщетных попыток удержать Империю от развала, после смерти Одина и разрушения столицы все изменилось. Я изменился! – По ходу речи он все больше распалялся. Сменились жесты. С удивлением Асциена поняла, что эти эмоции подлинные. Граф молчал о своем прошлом и не поднимал связанных с ним тем, потому что раскаивался. – И если Вы считаете меня безжалостным, то Вы никогда не смотрели в глаза Корал.