Семнадцать мгновений июня - стр. 8
Не было никакой заминки из тех, что случаются при прощании малознакомых людей. Нет, мы с Лизой помахали друг другу и разбежались каждый в свою сторону с уверенностью, что ещё не раз друг друга увидим. Хотя бы до тех пор, пока не разберёмся с нашей находкой.
Впрочем, тут мы были совершенно правы. Наша история только начиналась.
Глава 2. Востоковедение
Вечером того же дня я валялся с планшетом на скрипучем диване и шерстил интернет в поисках более подробной информации о «ноже разведчика» и «ноже разведчика стреляющем». Именно так двояко расшифровал мою фотографию поисковик.
Лиза была верна своему слову и добавилась ко мне в друзья, как дошла до дома, но потом пропала из сети без следа. На её странице «ВКонтакте» интересного оказалось немного: пара десятков фотографий на фоне цветов, пальм и вечерних мостов через Москву-реку, репосты популярных цитат, умильных котиков и ехидных стишков-пирожков, ну и закреплённый пост с жалобным «Не теряйте меня!» и плачущим смайликом – самая обычная страничка, одним словом.
В ожидании, пока Лиза появится в сети, я прочитал всё, что нашёл, про НРС (а заодно НР, НР-2 и НРС-2 – вот уж напридумают военные, а нами разбираться!), вплоть до объявлений о покупке на каком-то форуме. Единственное, чего нельзя было вывести из прочитанного – так это что же мы всё-таки нашли, стрелял ли раньше этот нож или полость в рукояти предназначалась для «набора выживания».
Размышляя над этим вопросом, я в сотый раз рассматривал фотографию, кляня свой не слишком «многомегапиксельный» телефон за качество снимка, а планшет за треснувший экран, изрядно осложняющий чтение; регулярно проверял, не появилась ли Лиза в сети, и грыз сухарики, обнаруженные в кармане так и неразобранной московской сумки.
Время шло. Дед на кухне гремел сковородкой, жаря картошку, бабушка сидела с ним и смотрела телевизор, критикуя действия политиков и сдержанно хваля какого-то: «Брешет, ей-богу, брешет, соловьём заливается, но мысли-то здравые…»
Когда я уже потерял всякую надежду, Лиза вдруг написала – и дальше принялась засыпать короткими сообщениями:
«Привет! С мамой ходили покупать шторы, извини».
Смущённый стикер-котик.
«Как поиски?»
«Нашёл что-то?»
Котик с лупой.
«Глянь, что я нашла!» – и фотография клинка крупным планом. От гарды вдоль заточки шла надпись:
А дальше какая-то непонятная арабская вязь.
«Что думаешь?»
Я честно ответил, что не знаю, обещал ещё подумать и пошёл на кухню – дед звал ужинать. Разговор с Лизой пришлось отложить до позднего вечера.
Наша беседа продолжилась, когда я уже уютно устроился под пледом и готовился отходить ко сну. Лизу история с ножом зацепила невероятно, и она всё закидывала меня всевозможными теориями о том, откуда нож взялся на обочине дороги, кто его хозяин и что может значить гравировка. Я коротко сообщил, что нож – НР/НРС, военный, холодное оружие – при мысли о том, что это не понарошку, по позвоночнику побежали мурашки: а вдруг кто-то найдёт?!