Семейные обязательства - стр. 17
Мама оставила службу, когда вышла замуж, а тетка так и умерла «под шифром». Заболела, выполняя какое-то поручение – и все. Только и успела завещать маленькой племяннице все свое состояние. Теперь оно стало приданым для грядущего замужества. Жаль, что Элиза так с тетушкой и не познакомилась. Отец рассказывал, что они с мамой очень дружили…
Говорят, Элиза – вылитая тетушка Елизавета. Внешне – может быть, лицо и правда похожее, только глаза не прозрачно-синие, а невнятно-карие. Но такой улыбки, осанки и уверенности в себе, как у этих дам, Элиза и раньше достичь не могла, а уж теперь…
«Помогите мне, пожалуйста! – беззвучно взмолилась она. – Посоветуйте, как быть!»
Дамы едва заметно улыбались. Как всегда.
Ободряюще? Отстраненно? С сочувствием?
Брось, девочка, это всего лишь краска на ткани в позолоченных рамах. Они не спасут.
Но Элиза все равно надеялась. Пусть случится хоть что-нибудь!
В то утро она устроилась с книгой в кабинете отца. Замерла, как в полусне, глядя на статуэтку на камине. Очаровательная пастушка кокетливо наклонила голову. У ее ног стояла такая же миленькая овечка.
Фарфоровые улыбки и ожидание – не тронут? Разобьют? Переставят в чулан? Ты можешь только ждать, красивая куколка. Почитай старую книгу, скрась одиночество…
По брусчатке двора простучали копыта. Элиза кинулась к окну.
Всадник уже спешился, она увидела только, как конюх уводил в сторону конюшен потрясающей красоты гнедую кобылу. Тонконогую, звонкую, быструю норовистую лошадку под черным седлом с серебряной отделкой. Кобыла фыркала, косила глазом на парня – а ты достоин водить Меня за уздечку? Посмотрим еще, как справишься…
Вряд ли на такой лошади прибыл кто-то из сторожей. И вряд ли так быстро пропустили простого посетителя.
Элиза спустилась вниз. Арест так арест. Уже все равно.
В гостиной стоял элегантный невысокий господин в черной форме с серебряным аксельбантом и смотрел на портреты фрейлин. Они, кажется, виделись…
«Стоять!» – эхом прозвучало в ее памяти.
Шаг Элизы стал тверже, внезапно для нее самой. Стук каблуков по паркету звучал громче, чем прилично для девушки из общества – но при чем тут приличия?
В ней поднималась незнакомая, жгучая, клокочущая ненависть.
Я не звала тебя. Ты здесь не гость.
Прекрати смотреть на МОИХ дам!
Господин обернулся к ней. На доли секунды Элизе показалось, что вокруг него растекается рваное облако темноты, окутывает залитую солнцем комнату, течет в ее сторону…
Элиза моргнула, и наваждение пропало. Никакой тьмы, просто в глазах потемнело от злости. А перед ней – совершенно обычный человек. Почти обычный.