Семь летучих пассажиров - стр. 7
– Шесть лет, – говорит, – арбуза не едал!
Мы тогда Титу Акимычу весь арбуз отдали. Он его ложкой ел. Загорелый такой, бородатый, и рубашка у него в розовую капусту. Мама ещё сказала:
– Тит чем-то похож на Фритьофа Нансена.
Хотя нос у Тита Акимыча гораздо толще, чем у Нансена. Но ведь дело не в носе!
Главное, что Тит Акимыч избороздил на льдинах весь Ледовитый океан. А как он привёз торосы!
– Торосы-то мои, – говорит, – не прокисли? Принеси, Лен. В правом кармане на вешалке.
В кармане?! Торосы?! Да это же ледяные глыбы! Смотрю – из Тит-Акимычевой куртки торчит бутылка с наклейкой:
«Торосы Карского моря». А в этой бутылке растаявшие глыбы – голубая вода. Я вытащила пробку и отхлебнула торосов. На вкус они тёплые, чуточку солоноватые. Даже как вспомню – сразу во рту торосный привкус…
Я пришла из школы и написала письмо. На Север. На дрейфующую полярную станцию «СП-23»! Я написала:
«Тит Акимыч! Рассказала про вас в классе. А Прохорова сказала, что я вру. Если б вы забыли торосы в морозилке! Если б не отдали их в институт! Я бы отнесла эту бутылку в школу! И доказала бы этой Прохоровой! Им всем бы! А что теперь? С приветом – Лена Шишкина».
Ответа я начала ждать с завтрашнего дня. Понятно, конечно, далеко! Пурга! Бураны! Ледовитый океан! Но кто-кто, а Тит Акимыч должен был ответить! И он ответил. Он прислал бандероль – чёрный ненадутый шар-пилот. И три записки:
«Лена, торос в бутылке – не доказательство. Прохорова скажет, что это вода из-под крана. Другое дело – шар-пилот.
Доедешь до метро «Тушинская» и две остановки автобусом. На метеостанции аэродрома шар надуют водородом. Запустите всем классом. Привет маме, папе, бабушке – Тит Акимыч».
Вторая записка – «Метеорологу Тушинского аэродрома»:
«Уважаемый коллега! Наша честь в ваших руках. Надуйте шар! Надо позарез. Заранее благодарен – метеоролог полярной станции «СП-23» Тит Шурупов».
Третья записка – Прохоровой.
Тушинский аэродром был обнесён дощатым забором. В брезентовых масках стояли за забором вертолёты. На толстые дырявые лопухи сыпались коричневые листья. Они хрупали под ногами, как сухая картошка в пакетике.
Войдя в ворота, я очутилась перед розовым домом. На нём другой дом, круглый, с полосатым колпаком и вертушкой.
В комнате метеорологов на деревянной лесенке стояла женщина в вязаном платке. Через увеличительное стекло она разглядывала барометр:
– Девятьсот восемьдесят четыре и две десятых миллибара…
Зазвонил телефон.
– Да? Это Маргарита! Парашютистам никаких прыжков. Мы дали штормовой ветер.
Метеоролог Маргарита положила трубку и обернулась. Я протянула ей записку.