Секреты Таро Уэйта-Смит. Все, что надо знать о самой популярной колоде Таро - стр. 4

И на следующее утро я рассказал всем следующий сон.

Я вошел в гостиную, где из старого граммофона звучала классическая музыка. Увидел там несколько мольбертов, на двух из них были небольшие полотна, а на одном начата зарисовка к картине. В комнате находилась невысокая женщина, в которой я сразу узнал Памелу Колман Смит. Она растерянно перемещалась по комнате, беря различные предметы и возвращая их на место.

Я повернул голову и увидел, что в комнате также присутствует мужчина, который выглядел растерянным. Казалось, он предпочел бы находиться не здесь. Это был Артур Эдвард Уэйт. Я посмотрел на его ноги и увидел, что он был без обуви (пол покрывали ковры). Мне показалось, что именно из-за этого он и смущался. Я сразу же почувствовал, что озорная Пикси настояла на этом, чтобы поставить Артура в неловкое положение.

Она повернулась к нему и сказала: «Ну, начнем?»

Несколько позже я понял, что нахожусь теперь в другом месте. Я сидел в солнечном, но прохладном дворе на каменной лестнице, примыкавшей к стене фермерского дома или сарая. Рядом со мной сидела Памела. Я немного удивился, увидев, что она держит сигарету, словно только что вышла на перекур. Когда я посмотрел на нее, она улыбнулась, и я очень ясно осознал, что это сон.

Я сказал ей, что несколько рассеян, потому что «моя голова забита Каббалой» из-за проекта, над которым я работаю. Она наклонила голову, как птица, и проворковала: «Бедненький», – как будто я был душевнобольным.

Я совершенно трезво и отчетливо подумал: «Это редкая возможность спросить Памелу лично о чем угодно, и это действительно важно». Я постарался упорядочить свои мысли и придумать вопрос. Наконец спросил: «Наверное, работа художника похожа на работу писателя. Ты можешь создать что угодно. Но как понять, что это именно то, что нужно? Как решить, что та или иная карта нарисована верно?»

Она посмотрела на меня с легким недоумением, как будто не поняла вопроса.

«Глупенький, – сказала она. – Я понимаю это, когда они выглядят в точности как настоящие».

В этот момент я проснулся. Меня все еще окутывал тот прохладный летний вечер 1909 года, переполняя сильным чувством ностальгии. Я по-прежнему дышал тем воздухом, чувствовал резкий запах сигаретного дыма и слышал доносящийся откуда-то из английских сумерек звон церковных колоколов. В моей памяти всплыла улыбка Памелы, но тут же начала быстро исчезать. Я сразу же записал сон в дневник.

Лишь спустя четыре года я на самом деле посетил то место, которое видел во сне. В тот день сон стал явью, а явь приняла форму сна: сна