Секретный архив майора Пронина - стр. 16
– Вы не думайте, что здесь нет других американских агентов. Просто в окружении Кима их нет. А в армии, в милиции – достаточно.
– Кого вы знаете, назовите имена?
И Ли назвал имена. Троих арестовали в тот же день. Еще одного, самого бойкого, пришлось пристрелить, но и он ранил двоих.
Пронин спросил корейцев:
– А что, если он оговаривает честных людей? Нужна операция по проверке данных. Почему мы должны верить этой сволочи?
– Ничего. Лес рубят – щепки летят. Всех будет выкорчевывать.
Знакомая логика.
Пронин спросил Петренко:
– Ты разговаривал с Кимом? Что решено насчет Ли? Он паренек разговорчивый, я бы с ним поработал. Может приврать, но может и на важных птиц вывести.
Петренко грустно покачал головой:
– Ким сказал прямо: расстрелять. Два дня на допросы – и каюк. Возможно, вы сможете его переубедить. Ко мне он точно не прислушается. Время военное, поймали диверсанта, убийцу, агента с многолетним стажем. Таких здесь не оставляют в живых. Не принято.
– Я поговорю с ним.
Да Ким и сам – через помощника – позвал Пронина на аудиенцию.
В тужурке военного покроя – как Сталин – он с улыбкой ждал советского генерала. На этот раз Ким не только пожал Ивану Николаевичу руку, но и крепко обнял его.
– Вы спасли честь нашей республики. Примите соболезнования по поводу гибели вашего друга, товарища Коровина. Мы всегда будем помнить о нем как об одном из борцов за социалистическое будущее Кореи. Вечная память!
– Вечная память!
Они с минуту помолчали, вспоминая друга.
А потом Ким снова начал благодарить Пронина:
– Если бы не вы, этот подонок оставил бы еще длинный кровавый след. Ваша задумка, Иван Николаевич, оказалась просто гениальной!
– Спасибо на добром слове, товарищ Ким. Я честно служил и служу своей Родине и ее союзникам.
– Какой же подонок этот Ли! Выдавал себя за боевого товарища…
– Безусловно, он подонок. Я бы, наверное, даже покрепче выразился. Но, дорогой товарищ Ким, я бы сохранил ему жизнь. Он уже сейчас открыл немало полезных сведений. И может быть полезен в дальнейшем.
Ким немного нахмурился, стал что-то просчитывать в уме – и в конце концов сказал:
– Я могу дать ему месяц жизни. Месяц, не больше. И только по вашей личной просьбе, товарищ Пронин.
– По итогам моей командировки я напишу вам бумагу – руководство, как усилить личную охрану и контрразведку. Конечно, мы поможем вам в этом.
– А вот за это – моя особая благодарность, товарищ Пронин. Теперь моё сердце спокойно.
Ким сдержал слово. Долговязого не пристрелили, им на месяц занялся Петренко.
Утром Пронина ждал самолет. А вечером, накануне, его снова пригласил товарищ Ким – для еще одной беседы один на один, без свидетелей. Отличный горячий чай в традиционной корейской посуде, очень скромное угощение. Ким сам его выставил на низкий столик.