Секретарь - стр. 34
– Я обещал тебе обучение?
– Я не хочу уже! – всхлипнул Лёшка.
– Сопли подбери! – рявкнул Штессан. – Выпрямился! Подбородок вперед!
Размазав мокрое по щеке, Лёшка выполнил команды. Оказалось, он выше Иахима.
– И что?
Штессан зашёл ему за спину.
– Знаешь, – сказал он, дохнув в затылок, – когда-то ассаи-отступники придумали пытку для своих пленников. Особым способом они погружали их в состояние, где человек не ощущал ни своего тела, ни того, что находится вокруг него. Пленнику казалось, что у него нет глаз, рук, ног, языка, носа… кожи. То есть, он ничего не чувствовал. Ни верха, ни низа. Ни времени. Стоит он или лежит. Он мог только думать. – Палец Штессана коснулся Лёшкиного виска. – И всё.
Лёшка вздрогнул.
– Зачем вы это…
Собранные в щепоть пальцы клюнули его в основание шеи.
– Потом, когда гнездо ассаев в Голубых горах было разгромлено, – сказал Штессан, – гвардия принцессы включила это испытание в методику отбора. Ты знаешь, что я был зачислен в гвардию принцессы?
– Н-нет.
– Во-от, теперь знаешь.
Пальцы Штессана вновь клюнули Лёшку, теперь уже под левую лопатку.
– Что вы…
Лёшка попытался повернуть голову и не смог.
– Ты слушай дальше, – сказал Штессан, все также оставаясь за спиной. – Ассаи, конечно, были мрази редкостные, водились с мертвечиной, поклонялись Тьме-Ольванге, много народу погубили. Но и какое-то благородство им было свойственно. Так, если человек начинал правильно и упорно мыслить, то пытка прекращалась сама собой. А может в этом была слабость их искусства. Теперь уже и не дознаешься. Чуешь, к чему клоню?
– Не надо, – дрожащим голосом произнёс Лёшка. – Я всё понял.
– Понял! – фыркнул Штессан. Щепоть толкнулась Лёшке в поясницу, затем в правое плечо. – Ты ещё ничего не понял.
– Я понял! – вскрикнул Лёшка.
– Ты трусишь, – Иахим встал перед ним. Худое заросшее лицо его было серьёзно. – Но это не избавит тебя от испытания. Сейчас я отправлю тебя в ойме, так называли это состояние ассаи. И только от тебя будет зависеть, как долго ты в нём останешься. Повторю: выход – в том, о чём и как ты думаешь.
– Я не хочу.
– Мало ли, кто чего не хочет.
Штессан наставил на Лёшку палец, примериваясь, коснулся кожи чуть выше переносицы.
– Пожалуйста…
– Ну, заканючил.
Вокруг был пыльный зал, сквозь полукружье грязного окна пробивался свет, редкие колонны уходили под потолок, к стропилам, на цепях висели кожаные «груши», наполненные песком. В дальнем конце белели четыре двери.
Что здесь быдо раньше? Бальный зал? Гигантская мансарда?
– Приготовься, – сказал Штессан. – Бам-м!
Его палец кольнул Лёшку в лоб.