Секретарь - стр. 33

– Ты как там? – на мгновение отвлекся Иахим.

– А-а… я это… нормально, – Лёшка сноровисто задвигал валиком по кювете. – Сейчас примерюсь… А мы глюков от краски не нахватаем?

– Чего?

– Не задохнёмся?

– Крась давай.

И снова сверху полетело – ших-ших, ших-ших.

Лёшка упёр валик в стену. Вни-и-из. Кривоватая жёлтая полоса легла на серое, истончаясь и бледнея с каждым сантиметром.

И как тут делать два прохода?

Лёшка поволохал валик в кювете и, не отжимая лишнее, быстро перенёс его к стене. Краска потекла наплывами, капелью пролилась на газеты. Зато два прохода точно было. Вниз и вверх. Во, теперь нормально.

Он полюбовался сделанным. Правда, у Штессана уже чуть ли не половина была закрашена. На козлах всё-таки быстрее получается.

Лёшка потёр ладони о халат и принялся красить дальше.

Краска почти не пахла и впитывалась хорошо. А вот кисть руки от нажима на валик да постоянного движения стала ныть непереносимо.

Лёшка со свистом втянул воздух и сел у противоположной стены.

– Что? Всё? – обернулся Штессан.

– Всё, – кивнул Лёшка.

Иахим посмотрел на Лёшкину работу.

– Тут и трети нет.

– Рука…

Лицо Штессана приняло свирепое выражение.

– Ну-ка, встал и докрасил.

– Не могу, – Лёшка для убедительности простонал. – Я, наверное, что-то вывихнул.

– Ясно.

Штессан легко спрыгнул с козел. Несколько секунд он вглядывался Лёшке в лицо, выискивал что-то сквозь прищур, затем схватил его за ворот халата.

Лёшка почувствовал, как ткань впилась в горло.

– Эй, – прохрипел он, – вы чё?

– Ничё.

Штессан сжал ворот сильнее и потащил Лёшку по коридору. Только не в сторону кабинета, не к Мёленбеку, а к комнатам за обеденным залом.

Лёшка шкрябал ногами, но встать у него никак не получалось, кулак Иахима мешал, дыхание прерывалось, линолеум скользил, и даже какие-то круги в глазах поплыли.

– С-сюда, вянгэ.

Штессан поддернул сильнее, Лёшка больно треснулся об угол косточкой, и на весу, на коленках, помогая себе руками, пополз следом.

Слёзы обожгли уголки глаз. Обида заклокотала в горле. Ненавижу! Какое он имеет право? Я же не сделал ничего!

– Я вам что… собака? – всхлипнул Лёшка, не понимая, куда и зачем его волокут.

Под ладонь попалась ступенька.

Они поднялись на второй этаж, и тут Штессан, разжав кулак, опрокинул Лёшку на жесткий, пружинисто прогнувшийся пол.

– Слушай, вянгэ!

– Я не вянгэ, – ожидая удара, зажмурился Лёшка.

– Ты – вянгэ, пока я не скажу обратного, – ощерился, нависая, Штессан. – Даже если Солье этого не одобрит…

Он посопел носом, затем рывком поставил Лёшку вертикально.

Шрам на правой щеке Иахима из тонкого белого превратился в розового, пульсирующего червя.