Секрет каллиграфа - стр. 69
Страсть мужа не возбуждала, а усыпляла Ламию. Она начинала зевать, лишь только он прикасался к ней.
– У тебя на коже выключатель, – сказала он ей как-то в постели, разозлившись, – стоит мне лишь тронуть его – и ты гаснешь.
– Неостроумный и заезженный образ, – отвечала Ламия, засыпая.
Она отличалась пугающей худобой, имела плоскую грудь и все время читала.
Назри же, напротив, за всю жизнь не осилил ни одной книги. Его тошнило даже от газет.
– Сын с твоим лицом и ее умом станет украшением нашего рода. Я дам ему свое имя, – так сказал отец, оставляя их в спальне в первую брачную ночь.
Все получилось иначе. Ламия родила шесть девочек, и все как одна удались в мать. Она так и не порадовала Назри сыном. Этот брак оказался самой большой ошибкой его отца. Так думал Назри, каждую третью ночь направляясь к дому Ламии исполнять супружескую обязанность. Он бывал счастлив лишь в последние месяцы ее беременности, потому что в это время не должен был ее трогать, – запрет, которому Назри охотно следовал.
Назри Аббани имел привычку каждое утро после легкого завтрака заглядывать в кафе, чтобы выпить сладкого кофе и почитать газету. Потом он гулял по базару, попутно заказывая продукты и отправляя их по адресу той жены, чей дом собирался посетить ближайшей ночью. Зеленщики, рыбники, пекари, мясники, а также кондитеры и продавцы специй добросовестно выполняли все его пожелания, потому что Назри славился щедростью. Он никогда не торговался и не проверял товар. Он просто платил, не забывая о чаевых для разносчика.
Назри Аббани одевался по-европейски, хотя особенности климата вынуждали его гораздо чаще надевать светлые костюмы из льна и шелка, чем темные, английского сукна. Он предпочитал шелковые рубашки, итальянскую обувь и каждый день вдевал в петлицу свежую розу или гвоздику. Единственной восточной деталью его туалета оставались галстуки с арабским орнаментом. Кроме того, он имел целую коллекцию прогулочных тростей с золотыми и серебряными набалдашниками.
Его называли Назри-бей. Бей, или паша, – османский титул, реликт исторического прошлого, не имевший в Дамаске никакого реального веса. Однако он окружал своего обладателя аурой знатного происхождения, потому что лишь высокородные потомки приближенных султана удостаивались чести носить этот невидимый орден.
Назри Аббани им очень гордился и, несмотря на дружелюбие, ни с кем не сходился близко, кроме аптекаря Элиаса Ашкара, превосходившего познаниями в медицине любого врача.
Современная аптека Ашкара находилась в квартале Салихия, неподалеку от офиса Назри и дома его второй жены Саиды. Рядом, на оживленной улице Короля Фуада, которая после Суэцкой войны 1956 года называлась улицей Порт-Саида, располагался Модный Дом знаменитого Альберта Абирашеда. Переименованием сирийцы хотели почтить жителей египетского города Порт-Саида, храбро оборонявшихся против англо-франко-израильских захватчиков. Назри Аббани этот ход казался смешным. До конца своих дней он признавал только старое название.