Сегодня – позавчера - стр. 62
– Благодарю за доверие! – я вскочил, проорал, как на параде.
– Так и мне спокойнее будет. Он за тобой приглядит, ты за ним. Да, вот возьми.
Он подписал какой-то бланк, протянул мне. Ну, нифига себе карт-бланш: на бумаге с ведомственными штампами было напечатано: «Предъявителю сего оказать всемерную поддержку». Вот так вот – ни много, ни мало. И подпись. Начальника управления госбезопасности города и района. Вот кем оказался Тимофей Порфирыч. Польщен, польщен.
– Буду считать это авансом доверия.
– Верно. Давай не теряй больше времени. На выходе тебя ждёт машина и мой сын. Он будет твоим личным караулом. Поможет заодно решить некоторые проблемы. Ведь благодаря тебе снабжение бригады оказалось парализовано. Срочно восстановить! Звание подкинуть тебе не в моей власти, а вот обязанностей и полномочий – сколько угодно. При возникновении препятствий – говори лейтенанту, он свяжется со мной.
Вот как-то так и закончилось моё заключение. Даже не побили ни разу. А я-то собрался Мальчиша-Кибальчиша изображать. Побеседовали по душам, благословили. Ахренеть! А как же «питьсот-мильонов-невинноубиенных»?
А во дворе меня ждала машина. Что-то вроде «Победы». И двери открываются, как в консерватории. В комплекте – водитель и сумрачный атлетичный гэбист с лицом молодого Тимофея Порфирыча. Я, как министр, тьфу ты, нарком, сел в машину. Не удержался:
– Шеф, трогай!
По мне – это должно звучать круто. Но эти двое предков уставились на меня.
– В госпиталь. Гипс снять надо. И с Натаном перетереть.
Взгляды удивленные, переглянулись, но двигатель завёлся, поехали. Всю дорогу я любовался знакомо-незнакомым городом. Центр вроде и не сильно изменился, но был совсем другим. Да, город оказался в три раза меньше известного мне. А госпиталь и вокзал со станцией оказались вообще в пригороде, а в мое время – сердце города. Сейчас – сплошная частная застройка.
Моё появление в госпитале произвело не меньший эффект, чем «явление Христа народу». Медперсонал толпой вывалил во двор (мы подъехали с тыла), чуть меня на руках не стали качать. Каждая девочка-комсомолка в белом халате хотела прикоснуться, будто сомневались, что я реален, не мираж. Засыпали вопросами, затискали, как плюшевого мишку.
Так, толпой, и прошли до процедурки. Там меня ждали Натан и главврач, вернее начальник госпиталя. Тоже помяли. Ещё раз рассказал о своих злоключениях. Они – о новостях. Потом я обратился с просьбой – помочь интендантами. Обещали пересмотреть истории болезней, побеседовать с выздоравливающими.
Гипс сняли, констатировали хорошее состояние моего организма. Разом и выписали. Я же числился ещё в госпитале. Этим мотивируя, и пытались вытащить меня с гауптвахты. Я поблагодарил за заботу, попросил больше так не «подставляться». Из-за их стараний меня и упрятали в подвал управления НКВД, а они попали под «пристальный взгляд» органов.