Сегодня – позавчера. Испытание огнем - стр. 56
Я аж сел. Блин! Я-то уже здесь! И похоже, враг обо мне пока не знает. А уж танки уничтожать – прямая моя профессия в этом мире. Граната! Нужна граната! Не с пистолетиком же штурмовать танк! Так, ту гранату я нашёл там. Оттуда и начнём поиск оружия. Я пополз, тыкаясь в каждый подходящий по габаритам бугорок.
– Стой! Кто идёт? – хриплый окрик подействовал на меня как ведро кипятка. Чуть не вскочил, вопя.
– А ты кто? – спросил я в ответ.
– Ща гранату кину!
– Я те кину! Что, не слышишь, свои? Кузьмин я.
– Иваныч! – хриплый голос явно обрадовался. – Прохор, я же говорил, живой он!
– Ваня? Прохор? Вы как тут?
Я скатился в ту самую воронку, где мы беседовали с Прохором. Парень мне и рассказал, как нашёл Ивана с перебитыми ногами, потащил его в тыл, а он упирался, ко мне, Кузьмину, рвался.
– Прохор, ты и так можешь? – удивлённо спросил я, при изменчивом свете ракеты разглядывая измочаленные на бёдрах штанины Ивана. Парень лишь кивнул. Он был в полуобморочном состоянии, клевал носом. Я его уложил на бок, Прохор сразу уснул.
– Иваныч, ты не представляешь, ходит этот детина по полю боя в полный рост, хватает раненых по двое-трое за раз и тащит в тыл. Ни одна пуля его не берёт. Я его умолял, как узнал, что он тебя видел. Я сразу за тобой бежал, отстал, потом мне пулемёт по ногам долбанул. Как ломом пробил. Кровищи! Перевязался, а она не перестаёт. Если бы не Прохор, помер бы давно. Ты бы знал, как я ему обязан! Как он меня залечил – просто чудо! Руки положил, горячо стало, как утюгом прижёг. Я сознание потерял, а как очнулся, глянул – только шрамы и остались. Прохор говорит, хорошо, что пули навылет прошли.
– Ваня, не тренди, башка и так болит. Где граната?
– Какая граната?
– Ты сказал, гранату кинешь.
– Так пугал я! Нет гранаты. И ружья нет. Нож только остался.
– Я слышал, ножевым боем владеешь?
– Дед научил. И другим ухваткам. Он пластуном был, пока ногу не отрезали.
– Судьба, видать, у вас такая, в ноги приходит. Гранаты нужны. Танк этот надо грохнуть, не даст он нам житья. Полезли искать.
– Где искать-то?
– Везде. Я вот тут – видишь ноги? – одну нашёл.
Иван отшатнулся резко от трупа. Он его, оказывается, за кочку принял, голову прикладывал. Растолкали Прохора, но ничего вразумительного добиться от него не смогли – только буробил что-то, не просыпаясь.
– А, нафиг, полезли!
Ползали очень долго, но самое обидное – безрезультатно. Нашли несколько десятков разнокалиберных патронов, два штыка от трёхлинеек, пару дырявых фляг.
Приползли к Коту. У него от ушей за шиворот пробежали две чёрные полоски. Слышал он плохо, приходилось громко шептать в самое ухо, даже сидя шатался, как пьяный. Говорить вообще не мог, мычал только. Да, контузия – это не бочонок мёда, штука плохая. Я махнул на него рукой и отправил к Прохору, но он вцепился в мой изодранный рукав, достал другой рукой нож, виртуозно стал крутить его, смотря на меня умоляющими глазами, как пёс, выпрашивающий шоколадку.