Сегодня – позавчера. Испытание огнем - стр. 58
Из танка послышались грохот, ругань, крики. Пока я подобрал ноги под себя, пока поднялся – валенки очень тёплая обувь, но вот переход из положения сидя на пятой точке в положение стоя в них производить – целая эквилибристика. В общем, пока я поднялся и опасливо заглянул в танк, оттуда уже нёсся вопль:
– Иваныч! Кота убили!
Я, как тот Винни-Пух, в лаз в днище танка смог просунуть только голову. В танке горела лишь одна лампа за решётчатым плафоном, но её света оказалось достаточно, чтобы увидеть, что внутри филиал скотобойни – столько крови было вокруг. И только две пары глаз – отчаянные от бессилия глаза Ивана и застывшие от боли глаз Кота, голова которого лежала на коленях Ивана, а руки держали торчащий из груди тесак немецкого штык-ножа. Кровь хлестала из Кота ручьём.
– Прохор! – заорал я. А, плевать теперь на маскировку и тишину. Мы под стальной громадиной танка, а Кот истекает кровью на моих глазах. А Прохор спал там как убитый. – Прохор!
Казалось, своим истошным воплем я разбудил не только немцев, наших, но и сами небеса: вокруг загрохотало, засвистело, зазвенело и зажужжало. Глянув в просвет меж бронёй и землёй, увидел пунктиры трассеров, протягивающиеся как с нашей стороны, так и со стороны немцев, свистели и рвались мины, на фоне этой свистопляски бесшумно взлетали осветительные ракеты.
Прохор нырнул в танк через верхний люк рыбкой (не застрял, хотя выше меня на полголовы и обширнее раза в полтора, хотя вру, в ватнике и «доспехе» я такой же объёмный). Сонными глазами осмотрел нас.
– Кот! – заревел я. – Спаси его! Сделай что-нибудь!
В броню как будто сыпанули горохом – то ли пули, то ли осколки. Прохор быстро скинул рукавицы, стянул через голову ватник, расстегнул и распахнул, насколько смог, одежду на груди Кота, вздохнул несколько раз, будто перед прыжком в прорубь. Резко выхватил тесак из груди Кота (блин, какой же он длинный!) и накрыл хлынувшую фонтаном рану ладонью, вторую подвел под спину Кота, зажмурился, зашептал что-то.
Мы с Иваном, завороженные, смотрели на его лицо. После очередного перестука по броне я опомнился.
– Блин, а если они в контратаку пойдут? – вслух подумал я. – Ваня, оставь Кота, это Прохора дело. К пулемётам!
Сам я, откинув сапог, вернее ногу немца, потянул вниз пулемёт с толстым «блином» наверху, лежащий в танке. Видно, в суматохе его спихнули в угол. Вытащив пулемёт наружу, заглянул в поисках ещё нескольких таких толстых дисков.
Так вот ты какой, дегтярёв-танковый! Он был не легче пехотного собрата, но короче, рукоятка пистолетная, приклад складывается. Пулемёт мне сразу понравился. Ещё бы работал надёжно. Судя по отсутствию здесь МГ, немцев надёжность трофейных ДТ устраивала. А если их, привередливых, устраивала, то меня и подавно.