Седовая падь - стр. 40
Судя по погоде, было лето. А значит следовало немного подождать. Только вот сердце иначе колотилось; для чего выдернули?..
Управление начальника колонии и его команды, как заключил для себя Петр, немного осмотревшись, должно было находиться где-то там, на той стороне просторного тюремного двора, куда его и вел тупой надзиратель. Петр был спокоен; не хватало еще сейчас непослушания. Одно то, что он проделал столь не обычный, не привычный путь, удивляло и волновало его все больше. «К чему бы? Не закончится ли все это расстрелом? – вновь тревожила мысль. – Пойми их… или нервы уже ни к черту» – досадливо думал он.
И все же не ожидал Петр, что именно сегодня, начальник тюрьмы объявит ему о долгожданной свободе, а с завтрашнего утра он может законно оставить лагерь и следовать к месту гражданского проживания. Получит довольствие и аккредитив на предъявителя, по которому в любой сберегательной кассе сможет получить полагавшиеся ему деньги, за долгий и нудный труд на благо своей страны и себя лично.
Начальник пожелал ему устроиться дома как полагается и остаток своих дней провести в мире и спокойствии, как и должно человеку его возраста. Ноги Петра затряслись и подкосились, он едва устоял от неожиданно свалившегося на него счастья. Долго не мог осмыслить и впитать в себя всю прелесть тех слов, что говорил человек, совсем недавно презиравший и ненавидевший его всем своим нутром.
Он был явно не искренен с ним сейчас. Но в эти минуты Петру было наплевать на его искренность. Слова и факты были важнее, а потому глаза заслезились, и начальник тюрьмы поплыл перед ним вдоль комнаты, диким черным лебедем, размахивая руками-крыльями, словно его, Петра, захлестнуть хотел.
Видя, как бывший арестант растроган, начальник разрешил ему выкурить сигарету; настоящую, из бумажной пачки, с надписью «Прима».
«А раньше таких не было», – заметил Петр.
От Моргуна с Сивым он решил не таиться; все равно узнают о его освобождении: «Отрадно то, – думал он, – что последнюю ночь под общим кровом коротать осталось, а там, как судьба положит. Теперь пусть новичок из этих сволочных типов веревки вяжет; его, Петра Чиникова, этот факт уже не будет интересовать».
Скрываться было глупо, и Петр решил играть до конца, объявив Моргуну, что утром его отпускают на свободу. Приятели по неволе воспрянули духом, надеясь на его скорое освобождение. План их был действительно толковый. Если все удастся, то судьба непременно сулила устроить Петру новую встречу с подельниками дружков, только уже на свободе. Петра их план занимал мало, а если не удастся их побег, то уж, по крайней мере, его вины в этом не будет. Так он считал всегда и готов был следовать своим принципам. В тайне он даже желал этого. Однако подобная развязка не сулила наивной перспективы отделаться от надоевших ублюдков и заняться наконец своим делом. Лучшим выходом из подобной ситуации был лишь его план, на который он возлагал большие надежды…