Седьмое небо - стр. 11
Девушка в испуге отпрыгнула от постели, как кошка, произведя при этом грохота, точно слон в посудной лавке. Теперь уже проснулись все. Медлить было нельзя. Всполошившаяся бабка уже затеплила свечку, сейчас увидит зажатый у Груши в кулаке камень и пиши пропало. Они с матерью в два счета Слово отберут.
Девушка кинулась к двери и уже оттуда, с относительно безопасного расстояния, прокричала Антипу: «Тятенька, Слово у меня. Ты теперь свободен! Слышишь? Свободен.»
Не доеной коровой взвыла Лукерья и бросилась к дочери. Она даже успела схватить Грушу за рукав платья. К счастью, ткань треснула, и, оставив кусок рукава в руке матери, Груша же опрометью бросилась вон из комнаты
Теперь вот прыгала по кочкам, улепетывая. Первоначальный страх, что ее догонят, уступал место радости. Наконец-то отец был свободен. О себе Груша в пылу побега как-то позабыла. О том, куда теперь идти и что делать, она призадумалась ближе к полудню. Присела на берегу тихой заболоченной старицы реки и опустила гудящие ноги в воду.
О том, чтобы вернуться в родное село Семипятничное и речи быть не могло. Вмиг найдут. Да и опротивело ей там.
Когда-то село было большим и богатым. Славилось на всю округу сушеными сливами размером с кулачок ребенка, сладкими и духовитыми. Благосостояние жителей росло как на дрожжах. И в какой-то момент они обленились. А вот развлечений в селе, как и в любом другом, не хватало. Тогда на общем сходе сельчане постановили, что каждый день отныне – пятница. А значит, кабак, который обычно открывался по пятницам и работал три дня, отныне должен быть открыт ежедневно и круглосуточно. Так и стало в селе семь пятниц на неделе, а само оно отныне именовалось Семипятничное. С тех пор утекло много воды, пива и кукурузного эля. Сельчане ленились, нищали, спивались. Сливы измельчали, одичали и разбежались по округе. Нет, в село Груша не вернется.
Солнышко припекало, и Груша совсем разомлела, сидя на бережке. Бурая, почти неподвижная вода внезапно плеснула, и белоснежная лилия вынырнула из воды неподалеку от берега, распустив лепестки. Следом еще и еще одна. Неприглядная старица преобразилась, покрывшись нежными цветами. От такой красоты у девушки захватило дух. Ноги сами понесли ее в воду, даже платье подобрать не успела. Шаг, другой, третий. Казалось бы, до ближайшего цветка уже можно дотянуться рукой, но он словно уплывает, отдаляется от девушки. Манит, колышет лепестками. И Груша делает еще шаг, второй, не замечая ничего вокруг, завороженная красотой цветка.
Внезапно сильные руки схватили девушку сзади в охапку и потащили из воды. Она билась и сопротивлялась. Но Иван (а это был именно он) продолжал волочь ее на берег. И только когда Грушины ноги коснулись земли, морок с нее спал. Девушка оглянулась на воду: ни лилий, ни солнечных бликов на воде, ничего. Только мутная болотная жижа и гниющая растительность.