Седьмая жена инквизитора - стр. 36
– Давай подойдем к ним? – предложила я. Почему-то мне показалось, что для Курта это может быть важно. Почему-то мне почудилось, что это будет счастливый знак – если мы сейчас встретимся с его сестрой и поговорим, то обязательно найдется способ избавиться от проклятия.
Я буду не просто очередной женой по отчаянию. Я стану кем-то больше.
В тот же миг со стороны горки послышался женский крик и детские вопли – и мы не пошли, мы побежали. Я ни разу не видела инквизитора в работе, в поимке преступника, и это было впечатляющее зрелище. Курт как-то вдруг преобразился, став напряженным, быстрым, цепким. От него так и веяло магией и силой – ох, не повезет тому, кто встанет у него на пути.
Он был похож на ураган – неотвратимый, сметающий мир, словно сор.
Горка в парке была не просто грудой снега, который утрамбовали определенным образом. Эта часть столицы располагалась на холме, парк убегал вниз по ее склону, и горка для катаний была вписана в его рельеф с такими крутыми поворотами, что от восторга захватывало дух. Дети столпились испуганной пестрой стайкой рядом со своими мамами и нянями, все дружно показывали на горку, пища, всхлипывая и шмыгая носами, и какая-то молодая женщина в изящном темно-сером пальто с пушистым меховым воротником махнула рукой вперед и воскликнула:
– Курт, слава Богу! Вон он!
С горки кубарем катился человек – вернее, нечто, которое приняло человеческий облик, и теперь он слетал с него ворохом осенних листьев. Вот мелькнула растрепанная бурая шерсть, вот сверкнула сразу дюжина глаз, раскрываясь там, где только что была человеческая голова, и я застыла с раскрытым от ужаса ртом, когда увидела в лапах существа крошечную детскую фигурку. На ее счастье девочка в белой шубке не понимала, что ее украло чудовище – она заливалась хохотом, катясь вниз в его объятиях, и ей было весело. Она получала искреннее удовольствие от того, что катилась с горы в лапах зверя.
Перепуганная до смерти мать бежала за ними по краю горки, падала и поднималась, и снова падала, но продолжала бежать.
– Вижу! – бросил Курт через плечо, рухнул на снег и покатился с горки вслед за похитителем. Над его головой задрожало марево, складываясь в дрожащие, словно наполненные кровью лепестки, и кто-то из женщин ахнул:
– О Господи, это же Багровый Первоцвет! Слава Богу!
– Это мой брат, – с восторженной гордостью заявила женщина в пальто, стайка малышей рядом с ней закивала, и самый старший мальчик, который сжимал в руках надкусанный пряник, важно подтвердил:
– Да, это дядя Курт! Он сейчас поймает! Он ему сейчас задаст!