Седьмая жена инквизитора - стр. 35
– А где же сам господин Персиваль? – не вытерпела я. Это было, конечно, невоспитанно, девушки из благородной семьи помалкивают, давая возможность говорить мужу или отцу, но мне вдруг сделалось очень обидно. От этого Персиваля Коллинза зависит моя жизнь, вообще-то, Курт принес ему удивительное явление, а он даже носа высунуть не хочет из своего логова, даже не желает поздороваться!
– Господин Персиваль занят, миледи. Прокладывает сеть заклинаний для Королевской детской больницы, ему сейчас ни в коем случае нельзя останавливать работу, – ответил секретарь, и моя досада растаяла. – Господин Лансеберг, мы пришлем вам птичку сразу же, как только что-то выяснится, – секретарь нахмурился и признался: – Я никогда не видел ничего подобного.
– Я тоже, – угрюмо признался Курт.
На том и распрощались. Мы вышли в снежное воскресное утро – воздух пах легким морозцем, сеном и яблоками, во всех домах пекли традиционные яблочные пироги. Гуляющий народ уже потихоньку выходил на улицы – заглядывал в кафе, хлопал дверями магазинов, покупал театральные билеты в пузатых будках. Чуть в стороне был парк – ворота уже открыли, и ребятня с веселыми криками каталась с горки. Я не сдержала улыбки и сказала:
– А мы с сестрой всегда приходили сюда кататься. У нас даже санки были, и однажды их кто-то стащил. Но мы все равно катались. Просто так, без санок. Мама ругалась, говорила, что девочки из достойных семей так себя не ведут.
Я вспомнила о родных, и мне сделалось грустно. Даже не прислали птичку, чтобы узнать, как мои дела. Я понимала, что Мия занята с ребенком, а мать спешит рассказать соседкам, что я вышла замуж – всем некогда, все хлопочут. Я сделала свое дело… и теперь была им не нужна?
Пожалуй так. От этого становилось даже не грустно – тоскливо.
– Мы с сестрами тоже катались, – признался Курт. Я взяла его под руку, и мы неторопливо пошли по улице. Моя тоска отступила, словно Курт почувствовал ее и сумел как-то сгладить. Из парка несся заливистый детский смех – наверно так звонко и весело можно смеяться только в детстве, когда у тебя нет ни забот, ни хлопот, а мир лежит перед тобой, такой огромный и сказочный, и принадлежит только тебе. – Приходили домой, как четыре снеговика. Слуги сначала обметали нас вениками на ступеньках и только потом впускали в дом.
– А где сейчас твои сестры? – спросила я. Интересно, знакомил ли Курт своих жен с ними? Или зачем показывать близким свои лекарства, зачем им встречаться с теми, кто ненавидит их брата? Мне вдруг сделалось тоскливо.
– Келла живет в Южном Уделе с мужем. Он банкир, управляет там филиалом Первого королевского. Джиллиан овдовела, теперь блистает в свете и меняет поклонников, как перчатки. А у Хайди четверо детей… о, а вон, кстати, и они на горке! – ответил Курт и поднял руку, приветствуя сестру.