Седьмая принцесса (сборник) - стр. 9
– Как дела? – спросил старик.
– По-моему, отлично, – ответил Джо Джолли. – Котёнок оказался принцессин, поэтому король назначил меня королевским дровосеком, покуда вы болеете.
– Покуда болею? Так и сказал? – переспросил старик, таинственно усмехнувшись.
– Да вроде так, – неуверенно сказал Джо.
– Значит, так тому и быть, – произнёс старик. – А поскольку жить нам придётся вместе, зови-ка ты меня Папаней. Так меня сын называл, славный был сынок и добрый, мне приятно это слово услышать.
Джо не ожидал, что Папаня сляжет так надолго. Месяц шёл за месяцем, а сломанная рука всё никак не срасталась. Но рука – ещё полбеды. Старик вовсе не вставал с постели – сильно, видать, пошатнулось его здоровье. И, устраиваясь на ночлег у очага, Джо уже не вспоминал, что во всякий день его новая жизнь может кончиться. Работа стала привычной, день шёл за днём. Так минул целый год. Щенок вырос в великолепного красавца спаниеля, ростом не меньше матери, но Джо всё кликал его щенком, всё он казался ему маленьким. Старая спаниелиха больше полёживала в доме, возле очага, или грелась на солнышке у порога. Зато щенок не отставал от Джо, бегал за ним по всему лесу, и парень любил его больше жизни. С тех пор как Джо получил работу, он из лесу не выбирался, лишь раз в месяц приходил на опушку, к дому королевского лесничего. Джо появлялся там поутру в первый день месяца и всегда заставал у лесничего хорошенькую горничную по имени Бетти. Она служила во дворце и, похоже, обожала прогуляться по росистой травке перед дневными хлопотами.
Когда она уходила, лесничий задавал Джо урок на месяц. Где бы ни рубил Джо дрова, он всякий день начинал с вязанки для принцессы: выбирал древесину, которая сладко пахнет, и прикреплял к вязанке маленький дар леса. В любое время года находил он для принцессы букет: весной – подснежники и фиалки, летом – колокольчики, дикую розу и жимолость, осенью – разноцветные листья и ягоды, и даже зимой – вечнозелёные веточки.
Когда Джо стукнуло девятнадцать лет – а случилось это в первый день июня, – он, по обыкновению, пошёл к лесничему. А там, как водится, уже сидела Бетти в полосатом шёлковом платьице и сыпала словами ещё быстрей обычного.
– Да! Вот так! Представляешь? Она чего-то хочет, только никто не понимает, что именно, а она не признаётся! То тоскует, то поёт, то дуется, то смеётся, переменчива, как погода. Ни отцу не признаётся, ни матери, ни нянюшке. Даже мне не говорит! А доктор грозит, что, если не получит она, чего ей хочется, – совсем зачахнет и умрёт от тоски.
– Что же делать? – спросил лесничий.