Седьмая ложь - стр. 36
На следующее утро Чарльз позвонил мне с просьбой: не могла бы я во время их отпуска заезжать к ним и поливать эти несчастные цветы?
Машину я не вожу. На метро от меня до их дома добираться более получаса. Так что сразу было понятно, что мне это будет не особенно удобно.
Неужели у них нет друзей, живущих по соседству, подумала тогда я, может, каких-нибудь коллег Чарльза, которые, как и он, могли позволить себе шикарную квартиру в старинном доме? Наверняка были, не иначе. И все-таки Чарльз попросил меня.
Наверное, потому, что я их самый близкий друг, мелькнула мысль.
Хотя, разумеется, я знала, что это не так.
Меня попросили об услуге, оттого что знали: я не откажу. У Марни была куча друзей, как и у Чарльза, но я оказалась самым простым и надежным вариантом.
Чарльз сообщил, что оставит ключ у консьержа и если я смогу заскакивать к ним в будни после работы, а хорошо бы и еще разок в субботу, это будет просто здорово.
В понедельник я вышла из офиса в половине седьмого, осатаневшая от целого дня сидения за компьютером и попыток объяснить нескончаемым покупателям, почему их посылки не были доставлены в назначенный срок. После смерти Джонатана я не ходила на работу почти десять недель, а вернувшись, обнаружила, что мы больше не продаем мебель и меня перевели в службу поддержки, так что теперь моя обязанность – отвечать на телефонные звонки. Руководство полагало, что там у меня будет масса возможностей сделать значительный вклад в процветание компании, однако в моем представлении это было понижение в должности.
По выходным горячая линия не работала, поэтому в начале недели приходилось тяжелее всего. К понедельнику те, кто не дождался доставки заказа в субботу, были настолько раздражены и возмущены отсутствием садовой мебели для барбекю, подарков ко дню рождения сына, нарядов для важного мероприятия, что уже не могли держать себя в руках. Дозвонившись, они принимались шипеть, плеваться, браниться и орать в трубку. А я была вынуждена часами распинаться перед ними, извиняясь, успокаивая, уговаривая, обещая исправить наши упущения и в качестве компенсации отправляя небольшие суммы на их счета.
У дома Марни и Чарльза я была в начале восьмого.
– Могу я взглянуть на ваши документы? – осведомился консьерж, когда я спросила про ключ.
– У меня при себе их нет, – ответила я. – Но, Джереми… – (У него на груди был приколот бейдж.) – Вы же много раз видели меня здесь, как минимум каждую неделю, и вам известно, кто я такая. Послушайте, я даже вижу у вас на столе конверт с ключом. Там написано: «Джейн Блэк». Вы же знаете, что это мое имя.