Сделка с особым условием - стр. 60
Дальше я читать не смогла и со стуком захлопнула книгу. Руки дрожали, а в памяти всплывали события трехмесячной давности — захват замка, мое заточение в собственной комнате. Принц Фердинанд, на публике такой обходительный, а на деле оказавшийся настоящим психом, словно сбежавшим из Бедлама... Нет уж, эту книгу я тоже не смогу дочитать.
Иен бросил на меня быстрый взгляд и тут же сделал вид, что страшно занят каким-то особенно увлекательным моментом в своей книге. Через некоторое время я смогла успокоиться и затолкать неприятные воспоминания в самый темный угол памяти. Там пусть и лежат вплоть до того момента, когда мне понадобится решимость, чтобы воткнуть нож в грудь Фердинанду...
От неприятных воспоминаний мне сначала стало жарко, а потом все тело начал бить мелкий озноб. Кутаясь в шаль, я бездумно скользила взглядом по пейзажу за окном, пока вдруг не почувствовала на своем лбу холодную ладонь.
— Похоже, у тебя жар, — констатировал Иен, и я подняла на него удивленный взгляд. Жар? Но я же не гуляла на морозе и не находилась на улице без шляпки, как я могла простыть?
Однако озноб все нарастал, и мне пришлось признать, что я все-таки заболела. Иен позвал горничную, прислуживающую в первом классе тем пассажирам, которые путешествовали без прислуги. Девушка в считаные минуты расстелила постель и помогла мне облачиться в ночную сорочку и пеньюар. Иен в это время вежливо удалился в другую комнату — купе состояло из двух помещений: спальни и "гостиной", в которой мы сидели до этого — с диванами друг напротив друга и столиком.
Упав в мягкую, застеленную свежим бельем постель и до носа закутавшись в одеяло, я провалилась в тяжелое забытье. Поезд мерно стучал колесами, время от времени издавая громкие свистки, где-то далеко разговаривали люди, Рихтер хватал меня за руку, чтобы за деньги вернуть Фердинанду. Я тут же вскидывалась и порывалась бежать, однако Иен каждый раз останавливал меня и укладывал обратно.
«Да он с ними заодно!» — поняла я и села в кровати.
За окном было темно, а купе заливал свет единственной свечи, перед которой сидел Иен — без сюртука, в одной рубашке и брюках.
— Вы с ними заодно, — произнесла я заплетающимся языком и обвиняюще ткнула в него пальцем. — Признавайтесь, куда вы меня везете?
— Александрина, если ты не будешь лежать, я свяжу тебя, а с больными так обращаться не рекомендовано, — Иен с силой надавил мне на плечо, и я рухнула обратно в ворох подушек. На лоб мне тут же легла мокрая, сложенная в несколько раз ткань, и туман в голове понемногу отступил.