Сделаю больно - стр. 12
Рада ли я ребенку? Я не знаю, но если он уже есть, то я никогда ему не сделаю больно.
***
– Тася, твои раны не заживают. Ты не можешь ни есть, ни пить. Ты умрешь так. Скоро.
– Пожалуйста, приложите ваши компрессы, все заживет!
– Они не помогают. Нужно швы наложить.
– Я не хочу шрамов. Это меня испортит!
– Или шрамы, или смерть, выбор за тобой.
Тяжелый выдох, я не ела четыре дня. Так надо.
– Хорошо, шейте. Сделайте, чтобы я могла есть.
И Глафира начинает зашивать мое лицо. Наживо, обычной иглой, которую она чем-то обработала и теперь втыкает в мою кожу.
Анестезии нет, обезболивающего тоже, и я просто вцепляюсь руками в небольшой кожаный ремень, который Глафира мне приносит. Чувствую, как игла прокалывает ткани, как тянется нитка, щелкают ножницы. Я все еще жива, Стас. Ты, наверное, празднуешь там, что удачно избавился от меня.
– А-ай! Хватит…
– Терпи. Привыкай к боли, девочка. Спутницей она твоей будет. Постоянной.
Когда все заканчивается, я уже даже пищать не могу. Ничего не могу, нет сил даже на слезы. Бровь, лоб и вся щека горят огнем, все стянуто нитками.
– Сколько швов получилось?
– Тридцать восемь. Зато сможешь есть теперь. Не плачь о красоте, дочка. Не это главное, пойми.
***
Камилла
– Стас, пожалуйста, вставай!
Две недели прошло с похорон, Стас дома ни разу не появлялся, и я не выдерживаю. Нахожу мужа в квартире, когда у нас уже есть собственный дом.
Стас сидит на полу и смотрит на свой цветок. Засох он уже, практически умер. С трудом узнаю любимого. Он после похорон как будто почернел. Смотрит в одну точку. В руке опаска, а с другой кровь капает. Он что-то вырезал на запястье, какой-то знак… боже, нотный стан с нотами.
– Что ты делаешь, совсем с ума сошел?!
Хватаю тряпку и обматываю ей его руку. Стас молчит. Напряжен до такой степени, что кажется, еще немного и взорвется.
– Поехали домой! Нельзя так убиваться, ты ни в чем не виноват!
– Я виноват. Я… я так виноват. Я не уберег ее, – сказал это со стеклянными глазами, а я обхватила его лицо руками, всматриваясь в любимые черные глаза.
– Стас, приди в себя! Надо жить дальше, Артем нуждается в твоей помощи, я не могу все это тащить одна! Идем домой!
– Отъебись… Не трогай меня, – гаркнул и отвернулся, а я сцепила кулаки, но все же вышла из квартиры. Стас пьян, в таком состоянии с ним нет смысла даже начинать беседу.
***
Кто-то снова мелькает перед глазами. Камилла. Что-то говорит, но я не разбираю ни слова. Кажется, я сорвался, пьяный просто до невменяемости, потому что стоит только мне протрезветь, меня накрывает с такой силой, как никогда до этого, и никакие рыбки мне уже не помогают.