Сделано в Швеции - стр. 62

– И за любую цену.

Он взял ее руку, и они по коридору вернулись в пристройку.

– Здесь будет жить Себастиан, когда станет приезжать.

– Значит, он сможет чаще бывать у нас?

– Комната Себастиана наверху. А моя внизу.

Лестница наверх, где в ожидании стоял риелтор.

Они прошли мимо него на пути в будущую спальню, к окну, глядящему на соседний дом.

– Один год?

Он посмотрел на нее, крепко обнял.

– Один год, обещаю. К тому времени мы закончим.

Лео высадил Аннели у вокзала в Тумбе, а сам двинул дальше и примерно полчаса ехал проселками на юг через леса и поля. Обычно он не лгал. Ни ей, ни другим. В детстве ему часто приходилось лгать, поскольку говорить правду было чревато еще более скверными последствиями. Но на сей раз он ей солгал. Обнимал ее возле дома, который они только что согласились купить, и сказал, что не может поехать в город, так как должен повидать Габбе. Солгал, потому что и сам не понимал правды – ведь он собирался отдать долг тому, кому совершенно ничего не должен.

Четыре с половиной года назад, когда они с отцом работали в одной строительной фирме, он бросил пояс с инструментом и ушел. Лео, ты же, блин, получил тридцать пять тысяч аванса. И должен их отработать, прежде чем уходить. Речь шла вовсе не о деньгах. Ты в долгу у меня, Лео, ты не можешь уйти! Он делал это не для него и не для себя. Речь шла о том, чтобы вырваться на свободу.

Он медленно ехал среди поблекшего ландшафта. Озеро по левую руку называлось Мальмшё, над его спокойной гладью висела тонкая пелена тумана, дальше луга с черно-белыми коровами, потом четыре лошади, гоняющиеся друг за другом; потом второе озеро, под названием Аксарен, такое же спокойное.

Понадобятся деньги – мигом обратно приползешь! Без меня ты ничто, Лео, ты ничего не добьешься!

Оставалось всего несколько километров, когда он остановил машину у заброшенной автозаправки – ржавая вывеска “Колтекс”, болтающаяся на ветру, а посреди двора насос со счетчиком, где механически выскакивали цифры, застрявшие теперь на 76 кронах 40 эре.

Лео опустил стекло, вдохнул влажный воздух.

Он и раньше уходил, но всегда возвращался. Хотя ему и не нравилось ощущение быть орудием, реквизитом в отцовской картине семьи. Но в тот день он ушел по-настоящему. На следующий год с ним начал работать Феликс. А еще через год Винсент бросил школу, и три брата стали работать вместе.

Семья. Вместе. Ты пытался. Я сумел.

Последний отрезок пути, снова поля, снова вода, узкие дороги. Несколько сараев, дома, школа, несколько магазинов. Площадь Эсму-Центр. Всего полчаса езды от сердца Стокгольма, но совершенно другой мир.