Размер шрифта
-
+

Счастья и расплаты (сборник) - стр. 26

Какая трагическая перекличка комсомольского поэта с белоказаком Николаем Туроверовым, тоже пристрелившим своего коня. Вряд ли они знали стихи друг друга.

Восходящая звезда нового поколения советских поэтов, талантливейший, но во многом загубленный Ярослав Смеляков в тех же тридцатых весьма иронично посмеивался над Голодным:

Не был я ведущий или модный,
без меня дискуссия идет.
Михаил Семенович Голодный
против сложной рифмы восстает.

Слава Богу, Ярослав не слышал, как один молодой поэт сказал мне о нем самом гораздо хуже: «Как ты можешь дружить с этим старым маразматиком!» Мы не имеем права быть высокомерно жестокими к поэтам, пережившим страшное время, которое все-таки минуло нас, и судить их только с сегодняшней точки зрения. Нужно справедливо анализировать их, но обязательно спасать от забвения все лучшее, что они написали.

На мое счастье, я случайно нашел в 1941 году крошечную книжку Михаила Голодного, кажется, в синем ледериновом переплете и сразу и навсегда влюбился в гениальное, на мой взгляд, стихотворение «Верка Вольная».

Верка Вольная

Верка Вольная —
          коммунальная женка, —
Так звал меня
          командир полка.
Я в ответ
          хохотала звонко,
Упираясь руками в бока.
Я недаром
          на Украине
В семье кузнеца
          родилась.
Кто полюбит меня —
          не кинет,
Я бросала —
          и много раз!
Гоцай, мама,
          да бер-би-цюци!
Жизнь прошла
          на всех парусах.
Было детство,
          и я была куцей,
С красным бантиком в волосах…
Гоцай, мама,
          да веселее!
Горечь детства
          мне не забыть.
Никому
          любви не жалея,
Рано я научилась любить.
Год Семнадцатый
          грянул железом
По сердцам,
          по головам.
Мне Октябрь
          волос подрезал,
Папироску поднес к губам.
Куртка желтая
          бараньей кожи,
Парабеллум
          за кушаком.
В подворотню бросался прохожий,
Увидав меня за углом.
И смешно было,
          и неловко,
И до жара в спине горячо —
Неожиданно вскинув винтовку,
Перекинуть ее за плечо.
Гоцай, мама,
          орел или решка!
Умирать, побеждать – все к чертям!
Вся страна —
          как в стогу головешка,
Жизнь пошла
по железным путям.
Ой, Синельниково,
          Лозовая,
Ларионово,
          Павлоград!
Поезда летели.
          Кривая
Выносила их наугад!
Гоцай, мама,
          да бер-би-цюци!
Жизнь включалась
          на полный ход.
Барабаны двух революций
Перепутали
          нечет и чет.
Брань.
          Проклятья.
Проклятья
          и слезы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Страница 26
Продолжить чтение