Размер шрифта

Счастливые истории - стр. 1

* * *

Нашему доброму Другу – замечательному дизайнеру, многодетной маме, счастливой жене и дочери – Наталье Душегрее посвящается.

Авторы сердечно благодарят:

Екатерину Неволину – нашего доброго ангела в издательстве ЭКСМО, руководителя группы российской сентиментальной прозы, и надежного редактора Виталину Смирнову, которая всегда находит для нас и доброе слово, и время;

а также Монику Гулулян – маленькую хозяйку большого дома Scenario Cafe. Без ее чуткой поддержки наши задумки не претворились бы в Жизнь. Моника, с Вами душевно и вкусно!

Истории собраны и рассказаны:

Наталей Шумак, Татьяной Чернецкой

Натэлой Зубченко, Мариной Ли, Александром Забариным, Венерой Чернышевой, Тамарой Лисицкой, Татьяной Толстиковой, Анной Королевой, Анной Шведовой, Марией Шаниной, Валерией Богомоловой, Эльвирой Мамлеевой.

В некоторых историях имена, а также другие подробности изменены по просьбам героев.

Авторы говорят спасибо друзьям, родным и знакомым, которые поддерживали команду в этом путешествии.

Наталя Шумак, Татьяна Чернецкая. Безголосая

Лена обожала петь и знала слова кучи арий из оперетт, а еще из легких фильмов. В ее воображении песни звучали правильно. Герои выводили любимые мелодии, обращались друг к другу. Но когда Лена сама открывала рот… Начиналась катастрофа.

Голос громкий – слуха нет.

А память на тексты прекрасная. И как с этим жить?

Музыка рвется из сердца. Хочется петь и ПЕТЬ. С утра до ночи. А мама и сестра, папа и брат, учительница и одноклассники, а позже приятели-студенты просят заткнуться, завалить хлебало, замолчать…

Ведь ей бегемот на ухо наступил. Она даже «В лесу родилась елочка» перевирает. От ее исполнения у всего подъезда молоко в холодильнике прокисает. И так далее.

Лена обожала петь. Петь не получалось. Разве что изредка и шепотом. Пока в их двушку бабушка, мама или брат с сестрой не вернулись. То есть практически никогда.

Лена молчала.

И у нее на связках и в горле росли бородавки.

Нет, не шутка.

Их убирал ЛОР-хирург, ругался, но причины называл самые дикие: вирусная инфекция, снижение иммунитета. А Лена и ее организм знали правду. Но она была неудобной и глупой. И поэтому девочка молчала.

Молчала и студентка.

Молчала молодой специалист-бухгалтер.

Молчала вполне себе крутая главбух.

Молчала жена.

Не захотела молчать будущая мать.

Только-только осознав, что беременна, нехуденькая, решительная тридцатитрехлетняя Лена, простите, Елена Валерьевна, пошла в музыкальную школу во дворе дома. Нашла пафосную преподавательницу. И попросила научить ее петь правильно. Чтобы хоть примерно в ноты попадать и мелодию не искажать.

Первая и вторая дамы с ней выдержали заниматься по неделе каждая. Хотя Лена, вернее, Елена Валерьевна, не скупилась платить. Сколько спрашивали – столько и давала, не торговалась.

Дамы разводили руками. Скорбно морщились. Мол, не получается. Лена повесила нос. Но уборщица… (ох уж эти наши немолодые феи чистоты – все видят, все знают) посоветовала обратиться к самой Людмиле Евгеньевне. Уж она-то точно поставит голос на место.

– На какое? – уточнила хмурая Елена. И услышала ехидный ответ:

– На правильное.

Решив не спорить, а попробовать в последний раз (ведь Бог троицу любит, а два опытных профессионала уже сдались), Елена пошла туда, куда ее послала уборщица, – к Людмиле Евгеньевне. Та оказалась преподавателем сольфеджио, дамой, как и наша героиня, – корпулентной, а еще очкастой, с солидным клювом и грудным теплым голосом.

И этот приятный голос говорил загадочные вещи.

– Голубушка, вы чудовище.

– В смысле?

– В прямом. Есть способности. Пусть не огромный талант, но дар. А как вы с ним обращаетесь?

– У меня что?

– Голос. Не оперный, не надейтесь. Но хороший, выразительный. Куда вы дели слух? И главное, зачем?

Страница 1

На следующую страницу