Счастливая Женька. Начало - стр. 38

«Ну и пусть! Ну и ладно! – Эля – старая проститутка, – думала Женька в который раз, – Купила его с потрохами своей вонючей машиной, – она с остервенением пнула колесо стоящей рядом «шестерки». Элеонора действительно удачно «толкнув» несколько «березок» в поднятый железный занавес, ради смеха купила Лёне машину, – Пока учись на этой, – но он, хоть и обрадовался, и добросовестно сдал на права, ездил на ней очень редко, так как в последнее время нечасто был в состоянии управлять автомобилем. У Валерия Михайловича сердце обливалось кровью, глядя на простаивающий и медленно ржавеющий транспорт. Кроме того, для двух машин во дворе было недостаточно места. Если бы Леониду взбрело в голову сесть за руль, когда Валерий Михайлович был дома, он бы элементарно этого не смог сделать, так как тесть должен был бы для начала отогнать свою машину. Чтобы пройти к знаменитому лекарскому огороду, нужно было протискиваться между двумя транспортными средствами, стоящими почти вплотную к дому, с одной стороны, и забором с другой. Валерий Михайлович не раз предлагал зятю продать машину и даже находил покупателя, но каждый раз Лёне было некогда, к тому же он искренне, но весьма неопределенно представлял, что каким-то чудесным образом, он скоро со всем разберется, все наладится и он, как добропорядочный отец семейства, психиатр-нарколог (без пяти минут), отпустит небольшую профессорскую бородку, заимеет несколько приличных костюмов, кожаный пиджак и будет ездить на работу в личном автомобиле, и вывозить на нем семью на загородный пикник. Но пока как-то все не устраивалось и не налаживалось, а проблемы росли, как снежный ком. Работы было много, а денег мало.Лёня, как и большинство молодых специалистов, видел перед собой бесконечность возможностей и чувствовал силы для их реализации, но,вто же время, его сковывало ощущение нереальности и временности всего происходящего. Страну лихорадило и пучило, как горячечного больного: талоны на продукты, бандитские разборки, криминальная приватизация, почти официальная рекомендация вышестоящего начальства, изучать рыночную экономику торгуя на базаре, чудовищные масштабы безработицы. Многие их с Женькой однокашники уехали за границу или ушли в бизнес, некоторые открываличастные кабинеты и даже целые клиники, кто-то прочно сидел на игле или стакане, четверых с их курса уже не было в живых. Леонид понимал, что для больших и рисковых дел не годится, для этого нужны были определенные черты характера, которых у интеллигентного и артистичного эрудита Лёни не было. Он занял выжидательную позицию наблюдателя, которая могла принести хороший результат, в любое другое время, но не в лихие 90-е. Это было время бесшабашных, уверенных,нахальных и рисковых парней, которые не изнурялисебя поискамисмысла жизни и экзистенциальным обоснованием своего предназначения. Возможно, они не были очень глубокими людьми, но они были, совершенно точно, детьми своего времени, они были одним целым – эти дети, и это время, и потому чувствовали себя в нём весьма комфортно. Лёня не принадлежал к этой группе, как, собственно, и ни к какой другой. Он мучился от своей непохожести, малодушия, болезненного самолюбияиодиночества.Ему было плохо наедине с собой, ещё хуже наедине с другими. Хотя ему нравилась его работа, занимаясь пациентами, он отвлекался от собственных мыслей. В остальное время работу заменяли наркотики и алкоголь, которые приносили непродолжительное, но заметное облегчение. Да, вот такой парадокс: талантливый нарколог, помогающий многим алкоголикам и наркоманам, поступающим в его отделение, имел ровно ту же зависимость, что и его пациенты.