Счастливая семья - стр. 25
Утром Джузеппе ушел. Мальчуган знал, что старичок отправился к его матери и приуныл: ну как мать потребует, чтобы он вернулся домой. И бедняжка плакал, целуя маленькую резвую болонку, а перчаточница ласково на них поглядывала.
Дядюшка Джузеппе вернулся наконец домой. Что то он скажет? Долго толковал он о чем-то с женой; та кивала головой и гладила мальчика по головке, приговаривая:
– Славный, славный мальчик! Из него выйдет отличный перчаточник, не хуже тебя. А пальцы-то у него какие тонкие, гибкие! Видно, ему сама Мадонна определила быть перчаточником.
И мальчик остался у стариков. Хозяйка сама учила его шить; он сладко ел, сладко спал, стал веселым, шаловливым мальчиком и не прочь был иной раз подразнить Белиссиму, так звали собачку. Это ему, однако, не проходило даром; хозяйка грозила пальцем, сердилась и бранилась, что очень огорчало мальчика. Сидел он раз, задумавшись, в своей каморке, где сушились и кожи; окна каморки с толстыми железными решетками выходили на улицу. Мальчугану не спалось, он все думал о медном кабане; вдруг легкое: тук, тук, тук! – донеслось с улицы. Это он, он – кабан! Мальчик кинулся к окну, на улице никого не было.
– Помоги-ка синьору, видишь, какой у него тяжелый ящик! – сказала раз утром хозяйка мальчику, заметив проходящего мимо молодого соседа-художника с тяжелым ящиком для красок и со скатанным в трубку куском холста.
Мальчуган взял ящик и понес его за художником. Они пришли в картинную галерею и поднялись по той самой лестнице, памятной ему с той ночи, когда он ездил на кабане. Он узнал статуи и картины, узнал прекрасных мраморных богинь, Мадонну, Иисуса и Иоанна.
Вот они остановились перед картиной Бронзино, где был изображен Спаситель, нисходящий в преисподнюю, и весело улыбающиеся дети, уверенные, что скоро они будут в раю. И у нашего мальчугана лицо озарилось улыбкой, здесь, ведь, он чувствовал себя, как в раю.
– Иди-ка домой! – сказал художник, успевший, пока мальчик любовался картиной, установить мольберт.
– Позвольте посмотреть, как вы рисуете! – попросил мальчик. – Любопытно поглядеть, как вы перенесете картину на этот белый холст.
– Я сейчас еще не буду писать красками! – отвечал художник и достал из ящика уголь.
Быстро забегала рука художника, глаза, почти не отрываясь, глядели на картину, и несмотря на то, что контуры намечались лишь тонкими штрихами, на холсте обрисовался тот же воздушный образ Спасителя, что и на картине, писанной масляными красками.
– Да иди же! – сказал опять художник, и мальчик пошел потихоньку домой, сел за стол и… стал учиться шить перчатки.