Счастливая семья - стр. 23
Двери собора широко распахнулись, и свет от горевших перед алтарем свечей ярким снопом вырвался на безлюдную площадь.
С надгробного памятника, стоявшего в левом приделе, исходил какой-то необычайный свет, тысячи движущихся звезд сверкающих венцом сияли вокруг него. На памятнике красовался герб: красная, точно пылающая в огне, лестница на лазурном поле. То гробница Галилея. Памятник не представляет ничего особенного, герб же – полон глубокого смысла. Это как бы символ той пылающей лестницы, ведущей пророков науки и искусства к бессмертию. Все пророки, на которых почили дары Духа, восходят на небо, как пророк Илия.
Статуи на богатых мраморных саркофагах, разместившихся в правом приделе, казалось, ожили. Здесь Микеланджело, там Данте с лавровым венком на голове, дальше Альфиери, Макиавелли; один подле другого покоились вечным сном мужи – гордость Италии. Собор Санта-Кроче великолепен; он гораздо красивее мраморного Флорентийского собора, хотя и не столь велик.
И чудится мальчику: шевелятся мраморные изваяния великих людей, поднимают головы и устремляют взоры на сияющий огнями алтарь, откуда несется пение и кадят золотыми кадильницами мальчики в белых одеждах. Сильный аромат доносится из церкви на площадь.
Мальчик протянул руки к сиявшему вдали алтарю, но бронзовый кабан в тот же миг поскакал дальше. Мальчик должен был крепко уцепиться за шею животного, ветер свистел ему в уши, двери церкви с визгом повернулись на своих ржавых петлях и закрылись. Тут вдруг сознание покинуло мальчика, он почувствовал, что в жилах его леденеет кровь и – проснулся.
Было уже утро; он почти совсем сполз со спины кабана, который стоял, как всегда на своем обычном месте в Порта-Россо.
Замерло у мальчугана от страха сердечко, когда он вспомнил о той, кого звал матерью. Она послала его вчера собирать милостыню, а ему ни единой монетки не подали; голод и жажда мучили бедняжку. Обнял он на прощанье кабана, поцеловал его в морду, кивнул ему головой и побрел по узкой улице, такой узкой, что по ней с трудом проходил навьюченный осел. Дойдя до большой, окованной железом двери, наполовину открытой, мальчик стал подыматься по грязной каменной лестнице с веревкой вместо перил, и очутился в галерее, увешанной разным тряпьем. С галереи шла другая лестница во двор. Здесь от колодца во все этажи дома были проведены толстые железные проволоки, а по ним вверх и вниз двигались ведра с водой; блок скрипел, вода из раскачивающихся на воздухе ведер расплескивалась. По узкой полуразвалившейся лестнице мальчик поднялся еще выше. Навстречу ему бежали два русских матроса и чуть не сшибли его с ног, – они возвращались с веселой пирушки. За ними шла немолодая, полная, крепкого сложения женщина с густыми черными волосами.