Счастливая - стр. 9

Меня уложили на каталку и пристегнули ремнями. Повезли через холл. Толпа собралась такая, что к выходу было не пробиться. Краем глаза я заметила, как дежурный, провожая меня взглядом, дает показания.

Кто-то из полицейских взял ситуацию под контроль.

– Освободить проход! – гаркнул он любопытствующим. – Потерпевшей требуется помощь.

Довольно долго оставаясь в сознании, я различала его слова. Пострадавшей была я. Толпа отхлынула. Санитары на руках снесли меня с крыльца. «Скорая» поджидала с распахнутой дверью. Когда водитель, включив сирену, рванул с места, я позволила себе отключиться. Уплыла глубоко внутрь себя и, свернувшись калачиком, отгородилась от всего, что произошло.

Меня без промедления доставили в приемный покой. Положили на смотровой стол. Пока санитарка помогала мне переодеться в больничную рубашку, рядом стоял полицейский. Это ее коробило; правда, он отводил глаза и листал блокнот, готовя чистую страницу.

Как тут было не вспомнить детективные телесериалы. Над моим неподвижным телом переругивались двое: служитель закона с места в карьер требовал показаний и изымал вещи в качестве улик, а санитарка промывала мне спиртом израненные физиономию и спину, приговаривая, что скоро придет доктор.

Санитарка запомнилась мне лучше полицейского. Она норовила вклиниться перед ним, чтобы загородить меня от его взгляда. Пока офицер вел предварительный допрос, фиксируя основные моменты в своем блокноте, она брала у меня пробы для экспертизы и не умолкала ни на минуту.

– Представляю, как он от тебя драпал, – говорила санитарка.

Беря соскоб из-под ногтей, удовлетворенно замечала:

– Хорошо ты ему морду попортила.

Наконец мы дождались врача-гинеколога. Это была женщина, доктор Хуса.

Она разъяснила сущность предстоящих манипуляций, и санитарка вытолкала полицейского в коридор. Я по-прежнему лежала на столе. Для расслабления мышц доктор собиралась вколоть мне демерол, чтобы потом произвести внутреннее обследование. Она предупредила, что инъекция может вызвать позывы к мочеиспусканию. Но придется потерпеть, продолжала она: для экспертизы необходимо взять мазки, не нарушая влагалищной среды.

Дверь приоткрылась.

– Тут к тебе посетительница, – оживилась санитарка.

Почему-то я решила, что это мама, и пришла в панику.

– Мэри-Элис, что ли.

– Элис? – донесся до моего слуха знакомый голос. Тихий, настороженный, ровный.

Она взяла меня за руку, и я сжала ее ладонь.

Мэри-Элис была настоящей красавицей: натуральная блондинка с изумительными зелеными глазами; в тот день она показалась мне похожей на ангела.