Счастье по сходной цене, или Пара для твари - стр. 30
– Мой перстень у его высочества, – вздернув голову напомнила я.
– Ничего, вашей крови, моего слова как главы рода и перстня с печатью будет достаточно, чтобы соглашение вступило в силу.
– Я кое-чего не понимаю, ваше сиятельство. Если вы так противитесь моему браку с младшим Антером, почему я вообще была невестой Валлейна столько времени?
– В двенадцать он не выглядел таким напыщенным самодовольным болваном, а его отец гораздо чаще опирался на собственное мнение, а не на мнение придворных лизоблюдов. И советую вам хорошенько подумать над моими словами.
Отец ушел. Пищи для размышлений у меня целый пиршественный стол, а информации почти никакой. Стоит вернуться в библиотеку к книге об артефактах, вдруг найду что-то о своей таинственной пирамидке? Для этого нужно было незаметно просочиться мимо матери и сестер.
– О, дорогой, – услышала я маменьку, едва высунув нос из комнаты, – когда мы уже наконец познакомимся с этим таинственным претендентом на руку нашей дочери?
– Уже не претендентом. Свадьба через две недели.
– О, дорогой, это неприлично скоро! Мы не успеем! Наряды, приглашения, банкет…
– Никакого банкета и приглашений. Ритуал будет по обычаям Зитца, только близкие родственники, море, храмовник и небольшой шатер. – Раздалось многоголосое оханье и причитания. – Я сказал – небольшой шатер, ваше сиятельство и никаких троюродных тетушек.
Так, кажется, мама обезврежена на ближайшие сутки. Сейчас она засядет освежать в памяти брачные традиции соседнего государства, а сестрицы зароются в журналы с модами. Главное, чтобы они не вспомнили обо мне.
Мимо гостиной, заставленной раскрытыми ларцами, коробками и пестреющей отрезами ткани, я кралась на цыпочках. Один из папиных барсов, старший в группе, Сишир, пристроился ко мне в тыл и порядочно демаскировал, но когда кто-то из сестер отвлекся, я успела уйти с линии обзора, и все подумали на кошака.
Чего он вообще тут шарахается сам по себе? Обычно барсы сидят внизу на магических поводках. Наверное, их заперли где-то, чтобы они не пугали носильщиков с подарками, а Сишир, самый хитрый из четырех зверюг, сумел выбраться.
Барс спустился со мной в библиотеку. Сначала мешал, щекоча мягким ворсом и тыкаясь влажным носом то под руку, то в грудь. В щеку лизнул шершавым, как терка, языком, некстати напомнив мне Фина. Я потрепала зверя по ушам, и он развалился у ног, урча, как далекий камнепад.
С чего такое внимание? Раньше меня все четверо игнорировали, а мои попытки к контакту стоически терпели. Папа велел ему за мной присмотреть или это инициатива Сишира? Да и ладно, пусть валяется. Теплый, урчит.