Счастье любить. Сборник прозы и поэзии, посвящённый творчеству А. П. Чехова - стр. 9

Тело бесконтрольно грохнулось на колени, принеся дикую боль, но я не обращал на это внимания, прижимая дрожащее хрупкое тельце Анадж к себе, так отчаянно мечтая остановить её припадок. Едва не раздавив её крепкой хваткой объятий, я нервно стирал слёзы с заплаканного лица, но не имел в себе сил остановить собственный поток солёных капель. Моя Луна была так сильно напугана, что трусилась и не могла взять под контроль собственное тело. Я мог даже слышать, как бьются друг о друга зубы, напоминая тревожную мелодию загробного мира. Она была настолько обессиленной, что казалась невесомой.

Страх истощил её.

В этом воплощении она оказалась намного ранимей, чем когда бы то ни было, ну, или, по крайней мере, в этом воплощении она позволяла себе стать ранимой.

– Умоляю, не надо больше боли, – она едва проговаривала слова, задыхаясь собственными слезами и, сжимая мою футболку, оттягивала вниз, словно пытаясь растворить меня в потрескавшейся земле, напитав её. – Я не выдержу больше, – её нежный голос дрожал, и казалось, она в любой момент может потерять сознание… Если бы это было физической оболочкой…

– Я не сделаю тебе больно, – я уменьшил силу объятий, позволив Анадж лечь на мои колени. – Всё хорошо. Я пришёл, чтобы помочь. – Всё, что я мог в данное мгновение, гладить её голову, перебирая спутавшиеся пряди.

Вокруг нас медленно распространялся свет, позволяя немного ориентироваться в окружающем пространстве. Где-то вдалеке стали возгораться небесные цветы, которые теперь принято называть фейерверками. На мгновение мне показалось, что на холме я увидел силуэт наблюдающего за нами Муна. Это должно было быть видением, но я знал, что это был он.

Мунбин…

Кёррифер…

Принц Духа…

Принц Эфира…

Мой хён в настоящем и мой брат в прошлом.

Только ему было подвластно находиться в её саду всегда и в любое время. Понимая это, меня охватила ревность, но даже это сейчас не имело значения – сейчас всё было сосредоточено на благополучии моей Луны.

Я видел его.

Я уверен, что это был Мунбин, наблюдающий за комфортом и благополучием Новолуния, которую мы так сильно любили. Мы буквально помешались на счастье той, кто когда-то сделала нас нами.

Сейчас я видел слегка выделяющуюся в редких вспышках небесного света каменную лестницу, ведущую на вершину, где за силуэтом Муна постепенно вырастал замок Верховной Луны, который я всё ещё помнил… Вернее, руины замка. Мунбин смотрел куда-то в небо, словно искал там ответы…

Но неужели у нас был шанс получить хотя бы один ответ?

Неужели он думал, что, скрываясь от всех нас в саду Новолуния, ему удастся обрести давно утерянное счастье?