Счастье без усилий - стр. 2

Итак, всего в одном абзаце я сделал два смелых заявления, которые могут показаться возмутительными. Именно поэтому вам не будет скучно читать эту книгу. Думаю, что она вас поразит. Я могу гарантировать, что вы испытаете озарение, которое распахнет перед вами дверь к более счастливой и полноценной жизни. То, что очень многие люди считали наукой, вскоре окажется лишь шарлатанством. С помощью новейших исследований мы рассмотрим эти коллективные практики и увидим, что это бессвязное нагромождение причудливых выдумок и порождений малосведущего ума. Иными словами, все это не работает! Затем я покажу реальную и достижимую модель счастья. И наконец, мы обратимся к потрясающей, новой научной системе, которая покажет, что счастье не только возможно – мы способны ощущать его в любой момент, по желанию.

Когда мне было десять лет, я жил с семьей в Японии. Тогда только что закончилась Вторая мировая война. Отец, сержант морской пехоты, считал, что наша семья должна погрузиться в богатую японскую культуру, чтобы изучить и усвоить ее многочисленные преимущества. Неподалеку от нашего дома в Йокогаме находилось местное додзё, где занимались дзюдо. Кратко переговорив с сэнсэем, отец оставил меня там на мой первый из многих уроков дзюдо и жизненной мудрости.

В те времена дзюдо в Японии было не только спортом, но и мировоззрением. Каждый вечер после ужина, семь дней в неделю, я пробирался по извилистым улочкам сквозь толпу, проскальзывал за дверцу из дерева и бумаги, кланялся и занимал свое место на соломенных татами среди учеников-японцев. Я, американец, был выше и сильнее своих японских ровесников и пользовался своей силой и ростом, чтобы побеждать их. Увеличивалась моя уверенность, а с ней и эго. Сэнсэй мягко напоминал, что техника важнее силы – как учит «путь дзюдо», – но я на каждом занятии по-прежнему лез напролом, побеждая даже мальчиков, которые были на несколько лет старше.

Однажды я, чересчур много возомнивший о себе, пришел в додзё и увидел новичка. Он был низеньким, по грудь мне. Помню, когда сэнсэй поставил нас в паре для рандори (свободного спарринга в дзюдо), я вообразил, что одним традиционным японским броском томоэ-наги вышвырну этого мальчонку во двор сквозь бумажную стенку.

Что ж, как говаривал Роберт Бернс, самые лучшие расчеты живых существ, будь то полевые мыши или люди (а в данном случае десятилетний мальчик), часто оказываются неверными. Тот пятиминутный спарринг-рандори, казалось, длился несколько часов. Малыш невозмутимо и хладнокровно перелетал, перетекал с места на место, выполнял обходы и обманные маневры, легкий как ветер, швыряя меня из угла в угол татами. Сначала я рассердился. Чем больше я старался навязать ему свою силу и волю, тем чаще оказывался на спине. Раздражение сменилось стыдом, а потом я пришел в ярость. Малыш не обращал ни малейшего внимания на мои эмоции, продолжая легко и свободно одерживать надо мной верх. Наконец – к моему облегчению – тренировочный поединок закончился.