Сближения - стр. 21
– Почему пассажир? Лётчик…
– Ах, вот оно что… Понятно… Спортсмен?
– Да нет же, военный лётчик. Бывший…
– Прошу прощения, но я обязана задать этот вопрос: у вас есть медицинская страховка?
– Да, разумеется, и достаточно серьёзная. Страховой полис в загранпаспорте, но я не знаю…
– Ваши личные вещи находятся в сейфе отделения. Вы позволите их принести?
– Не сочтите за труд.
Врач что-то сказала медсестре по-мальтийски, та кивнула и вышла. Через несколько минут она вернулась с моей одеждой, я достал документы и протянул врачу полис.
– «Поляков Сергей Николаевич», – прочитала она. – Так вы из России?
– Да, мэм.
– Тогда, если хотите, мы можем говорить по-русски.
– Вы знаете русский язык?! – удивился я.
– А что тут такого? Я же не мальтийка. Родилась в Сербии, окончила мединститут у Москви, там и выучила язык. Кроме того, наши языки довольно похожи, – ответила она уже по-русски, – только вот говорить не с кем.
– Так мы с вами славяне!
– Да, меня зовут Ана.
– Анна? – зачем-то переспросил я.
– Нет, Анна – это по-русски, а по-сербски – Ана. Но если вам больше нравится, зовите меня Анной, такодже красивое имя.
Ана говорила по-русски свободно, почти без акцента, только иногда путала предлоги и неправильно ставила ударения. Она была среднего роста, стройной, сероглазой, с короткой стрижкой каштановых волос, и какой-то очень уютной. Рядом с ней сразу становилось тепло и спокойно. Наверное, такими были старые земские врачи. Как Чехов.
– Что же со мной случилось?
– Понятия не имею, – честно ответила Ана. – А раньше ничего подобного не было?
– После аварии ни разу.
– Как давно она э-э-э… имела место быть?
– Около пяти лет назад. Пришлось довольно долго лечиться.
Я перечислил свои тогдашние диагнозы, Ана занесла их в электронную историю болезни.
– Что вы собираетесь со мной делать?
– Сегодня понаблюдаем. Если повторения приступов не будет, сутра выпишем. Но в России я советую вам серьёзно обследоваться, такими вещами не шутят.
– Простите, «сутра» – это когда?
– Это завтра по-сербски. Вечно я путаю два языка…
– А в каком я отделении?
– В терапевтическом. Кстати, давайте-ка я сниму у вас кардиограмму. Разденьтесь до пояса и закатайте штанины.
Укрепляя датчики, Ана нагнулась, и древний мужской инстинкт притянул глаза к вырезу на её курточке. Увиденное порадовало. Ана перехватила мой взгляд и усмехнулась:
– По-моему, в данный момент вы ничем не больны. Ну вот, и кардиограмма нормальная. С одной стороны, это хорошо, потому что вы явно не мой пациент, но с другой… Мне не нравится, когда непонятно, в какую сторону смотреть. Я же обязана поставить диагноз! Если пожелаете, мы проведём углублённое обследование, но… Не советую. Впрочем, решать вам.