Сбежать от короля - стр. 28
моей мечты! И к Беренис это не имело никакого отношения...
- Сударыня, позвольте представиться, – произнёс рыцарь, и от волшебного тембра его голоса я затрепетала, как птичка, пойманная в силки. – Граф Джервэйс де Бриенн, сеньор де Рамерю.
Джервэйс! Боже, разве можно найти более рыцарское имя?! В нём – и звон стального клинка, скрестившегося с вражеским мечом, и свист ветра, когда во весь опор мчишься на боевом коне, и глухой рокот пламени, объявшего неприятельский замок... Джервэйс... Джервэйс... Так вот, как зовут мою мечту...
- Мадемуазель Беренис, я счастлив видеть вас в добром здравии и прошу принять самые лучшие пожелания от моего сюзерена короля Генриха, которого я здесь представляю. – После этих слов граф де Бриенн стащил перчатки, преклонил передо мной одно колено и тут же с лёгкостью тренированного атлета поднялся.
Я вскинула на него глаза. Посланник короля был даже выше, чем мне показалось вначале. Вспомнив, как на университетских лекциях по средневековью нам рассказывали о том, что люди в ту эпоху имели невысокий рост, я удивилась. Но, сказала я себе, возможно, эти двое – графиня Ирмина и граф де Бриенн – были исключением из правил.
- Сударыня, позвольте вручить вам подарок от вашего будущего супруга, – продолжал говорить Джервэйс в то время, как я хранила молчание, не в силах произнести ни слова.
Я не только потеряла дар речи, но, казалось, даже перестала дышать.
- Всё в порядке? – участливо спросил граф, очевидно, обеспокоенный моей реакцией.
- Да, – с запоздалым опасением, что на моём лице застыло внутреннее замешательство, вызванное чарами Джервэйса, коротко ответила я.
Он приблизился ко мне настолько, что я смогла уловить исходящий от него запах чистоты, суровости и чего-то горьковато-пряного – возможно полыни. Как же ошибаются «знатоки», которые утверждают, будто людям средневековья были неведомы правила личной гигиены!
- Беренис, это подарок короля! – вдруг раздался громовой голос Ирмины, выделивший последнее слово. Она как будто напоминала мне, кто является моим будущим супругом, и призывала принять его подарок с соответствующим этому статусу почтением.
Присутствие посторонней особы в лице графини отрезвило меня, что позволило мне привести в порядок свои чувства и выровнять дыхание.
Я протянула руку, чтобы принять миленькую коробочку, которую мне предлагал Джервэйс. Открыла её и заглянула внутрь. На синей бархатной подушечке лежала изумительная брошь: замершая в полёте золотая ласточка, усыпанная белыми и чёрными бриллиантами. Свет окружавших нас свечей, отражаясь в белых камнях, переливался всеми цветами радуги; от чёрных, с угольным оттенком камней исходило необычное матовое сияние.