Сбежать от императора. Ороканская пустошь - стр. 34

Даже если это невозможно.

***

Пока он поднимался, скрипучие ступени не издали и звука. Мимолётная улыбка промелькнула на лице Ищейки его императорского величества.

Какие же люди громкие. И неаккуратные. Тонкий слух уловил скрип пола и гул сквозняка, а этого в маленьком дешёвом трактире хватало. Казалось, движение здесь не стихало ни на мгновение — к четырём часам утра хозяин выгонял последних, самых поздних посетителей, а в пять вставала хозяйка, чтобы заняться скотом и кухней.

В степи тоже вставали рано, он не забыл. Только там в любое время года солнце, едва показавшись из-за горизонта, золотило невысокую траву, здесь же не было прохода от серости и грязи.

Он закрыл дверь, сделал пару шагов и сел прямо на пол. Легко стукнул по доскам, заставляя живущую в перекрытиях мелочь замолкнуть или разбежаться.

Связь с его императорским величеством отнимала время и силы даже после многих лет служения. Первый из императорских Ищеек — это и дар, и проклятие. Ведь не только он мог позвать не своего императора, его величество тоже приходило в голову верного подданного в любой, удобный исключительно для себя момент.

Он выдохнул, и мысль потянулась дальше. За пределы простого трактира и даже чужой страны. Хотя здесь для него все страны чужие.

— Снова жалеешь? — послышался негромкий, очень характерный смешок, приглушённый дальним расстоянием. — Может, освободить тебя?

— Нет. — В отличие от других Ищеек, его величество ценил краткость подданного. — Я обнаружил след Элиереи Алисаны…

— Давай без этого. — Он увидел размытую картинку — императора, сидящего в кресле, недовольно скривившегося. — Меня начинает подташнивать от имени этой девчонки, Кевинбург таскается ко мне каждый день. С поклонами и благодарностью, чтоб их всех фаркасы пожрали.

Первый среди Ищеек иронично улыбнулся, но промолчал. Боги милостивы к властителям, могут и исполнить желание. Вот только что будет делать империя, если лишится своего главнокомандующего.

— Где девчонка? Почему вы с ней ещё не в столице?

И он отбросил посторонние мысли.

— Она ушла в Ороканскую пустошь.

— С каких пор мой лучший Ищейка совершает такие промахи? — голос его императорского величества потяжелел.

Хоть тот и находился за полторы страны, но отголоски пронзительной, могильной силы ощущались и здесь.

— Как желаете наказать смиренного подданного? — Он склонил голову в почтении, чтобы скрыть насмешку. Император скривился ещё больше.

— Обсудим, как приедешь. — Хотя оба знали, что наказания не будет. — И достань уже эту девчонку, Салхи́, мне надоел щенячий взгляд моего главнокомандующего! Срок тебе месяц и ни днём больше.