Сармат. Тайна печали - стр. 13

Сейчас меня волновала даже не работа — было ожидаемо, что маме не дадут отпуск, и я не могла ее осуждать. Меня больше интересовало письмо отца, которое я демонстративно вертела в руках. Шелест конверта привлек внимание мамулика, хотя, думаю, она и так прекрасно понимала, что письмо я уже прочла. По моему лицу было понятно, что я жду, спокойно предоставляю ей возможность все объяснить, но мама продолжала молчать. Внутри у меня все кипело, но я старалась держаться — не быть как отец.

— Муслим и Муса появились в нашем университете в начале второго курса, — мама облокотилась на спинку кресла и приготовилась к долгому рассказу. — Как сейчас помню, было третье сентября. Я шла со стопкой книг из библиотеки, а мне навстречу — кудрявый смуглый парень, который тут же предложил свою помощь. Он был красив, высок, глаза черные, как ночь... я тогда от него взгляд не могла отвести, не спала даже — его образ стоял перед глазами. Муслим помог мне донести книги, а потом все так закрутилось… отношения наши развивались слишком стремительно.

Мама закрыла глаза. Она будто погрузилась в прошлое и вновь повстречала свою первую любовь. После долгой паузы она продолжила наконец рассказ:

— Мы проводили много времени вместе, нам было так хорошо... не могли оторваться друг от друга. Но, как и в любой бочке с медом, у нас была своя ложка дегтя — после двух семестров Муслиму следовало вернуться на родину. Все были против нашего романа: его брат, родня, моя семья. Мои родители всячески отговаривали меня от этих отношений... они... они пытались меня предостеречь, боялись, что я не смогу привыкнуть к нравам и обычаям совершенно другого народа. Спустя пару месяцев ситуация начала усугубляться. У меня стала хуже успеваемость, надежда получить красный диплом стремительно угасала, но Муслима это мало волновало — он хотел все больше и больше времени проводить со мной. Каждую минуту, каждую секунду моего свободного времени любимый забирал себе. С одной стороны, я испытывала схожее притяжение к нему, но дома... дома на меня всячески давили, пытаясь донести, что наши отношения — не норма. Муслим контролировал меня, в университете практически никого не подпускал ко мне, провожал домой, звонил, писал — он заполнил все мое личное пространство. В какой-то момент мне показалось, что... ситуация действительно выходит из-под контроля. К тому времени учебный год стремительно подходил к концу, тайком ото всех мы купили билеты в Стамбул. Я хотела полететь за любимым, но вместе с тем боялась перемен и такой сильной связи между нами. Ты даже не представляешь, дочка, как внутри меня все разрывалось. Я любила свой город, обожала родителей, тянулась к знаниям, но... все чаще и чаще выбирала Муслима, потому что слишком сильно любила его. Вместе с тем неизвестность из-за жизни в другой стране с совершенно чуждыми нравами до жути пугала. Выбор получился сам собой. В какой-то день внутри пододеяльника мама нашла спрятанные билеты на самолет. Глупо было вообще прятать их в моей комнате, но мы тогда были слишком юны, наивно полагали, что умнее всех. Родители не ругали меня, нет, они начали действовать — и нравоучений больше не было. В тот день — двадцать первого мая — отец попросил меня подтянуть соседского парня по математике. Я не могла отказать, это был сын папиного коллеги по цеху. Муслиму мне пришлось соврать, иначе бы он меня не отпустил, но помощь оказать я была должна. Я не успела войти, как дверь в комнату заперли, парень мигом разделся, затем порвал на мне платье и повалил на кровать. Я сопротивлялась, я правда сопротивлялась! Но, видимо, слабо, потому что все случилось так стремительно... я пребывала в полнейшем шоке, не веря, что друг детства на такое способен. Муслим внезапно влетел в закрытую до этого комнату. Он совершенно не заметил моих попыток остановить парня. Дальше все было ужасно — любимый просто потерял контроль над собой и избил парня. Бил так, что его не могли оттащить даже мой отец и коллега. Он вел себя как зверь, а я боялась даже слово вымолвить. В какой-то момент он сдержал свой пыл, внимательно посмотрел на меня, что-то спросил, желая услышать правду. И вот он — мой шанс все объяснить любимому. Однако я струсила. Я просто молчала, пока Муслим засыпал меня вопросами и вместе с тем неприятными ругательствами. Я... я просто подумала, что не смогу, мне страшно отправляться в другую страну с таким сильным человеком. Посчитала, что, быть может, эта подстава от родителей была правильной, — они мудрее, больше видели в жизни, вдруг действительно правы. Мне было страшно, поэтому я стояла как вкопанная и продолжала молчать. Избитый парень выкрикнул, что мы любим друг друга, Муслим внимательно посмотрел на меня, а я... кивнула в знак согласия.