Санкт-Петербург и русский двор, 1703–1761 - стр. 5

. Для того чтобы создать контекст для анализа, заключенного в последующих главах, ниже кратко представим три проблемы, составляющие фон этой книги: вопрос об отношениях России с остальной Европой, недавние достижения науки в изучении двора раннего Нового времени, в частности в России, и, наконец, сравнение Петербурга с другими городами, являвшимися резиденциями дворов (Rezidenzstädte).

Сравнивая Россию XVIII в. с широко определяемым регионом, именуемым Европой, или Западом, следует задаться вопросом, что этот регион значил для современников, а не прилагать это определение анахронистически. Рискуя сильно преуменьшить, можно сказать, что в раннее Новое время термин «Европа» был комплексным, как и сейчас. Религиозный раскол Реформации поставил под вопрос представление о единстве католического христианства времен Средневековья, а попытки создать «универсальную монархию» были сорваны династическими распрями XVI–XVII вв.25 Тем не менее религиозные идеи и идеи римского классицизма по-прежнему определяли содержание дискурса «Европы» в кругах ученых начала Нового времени. В их глазах Европа была сердцем цивилизованного мира, и считалось, что ей присущи некоторые ценности, например свобода, подчеркивавшие ее цивилизованность по сравнению с ее соперниками-«варварами» в Азии и Северной Африке26. Россия же представляла собой интересный объект применения этих идей. В Средние века она составляла часть европейской системы, когда Киевская Русь поддерживала постоянные, хотя и несистематические отношения с рядом ведущих держав, таких как Византийская империя27. После двухвекового монгольского владычества великий князь Московский Иван III решительно утвердил свой суверенитет, что привело к возобновлению отношений с другими правителями Европы в XV в. В итоге Московия сформировала коммерческие и дипломатические контакты с несколькими германскими государствами, а с середины XVI столетия также с Англией и Республикой Соединенных провинций.

Династический брак Ивана III, принесший ему союз с династией Палеологов, бывших правителей Византии, стал важным шагом к широкому признанию России на европейской сцене. С падением Константинополя в 1453 г. Москва стала претендовать на роль ведущего православного христианского государства и восточного преемника имперского наследия Рима28. Однако в то же время Московия на протяжении почти всего раннего Нового времени оставалась глухой окраиной континентальной Европы, а ее непоколебимое православие создавало напряженность с католической церковью, с которой произошел разрыв еще в 1054 г. И все же небольшое, но постепенно возрастающее число иностранцев приезжало в Россию, в том числе ремесленники, купцы, солдаты и дипломаты. Описания, оставленные этими путешественниками, играли ключевую роль в формировании в начале Нового времени полемики о России, о ее форме правления, о ее статусе цивилизованной (или нецивилизованной) страны