Санара - стр. 39
(Diane Arkenstone – World Calling)
Сколько себя помнил, Аид боролся с гордыней. С самого рождения он чувствовал, что наделен некой силой, и оттого жаждал властвовать. А где власть, там и вседозволенность, где вседозволенность, там и жестокость. Она не проявлялась в нем, пока он рос и взрослел, обучался точным и гуманитарным наукам вдали от дома в пригородном пансионате. Не проявилась бы, возможно, и позже, не приметь он однажды повзрослевшую Мику…
Они росли бок о бок. Его родители, благожелательные люди, владеющие собственной сыроварней, образ жизни вели скромный, присущий, как они считали, достойным богобоязненным людям. Единственного сына учили тому же: сторонись пороков, будь открыт, много не болтай, друзей заводи под стать себе – предпочитай людей честных, уважаемых семьей и окружением, не тщеславных.
Но друзья появляться не спешили. Было уже в юном Санаре, когда его глаза еще не начали светиться, нечто такое, что заставляло соседских мальчишек обходить его дом по пути на охоту или рыбалку стороной. Сам он не навязывался, по неясной причине не чувствовал в них равных, они дичились в ответ. Лишь слышался по вечерам чужой веселый смех – там, где начинался спуск к морю, где по вечерам жгли костер и грызли косточки ламаринов.
«Пусть так».
Аид не столько знал, сколько чувствовал – его время впереди.
Дом Мики стоял на соседней улице – большой, серый и каменный, изрядно потрепанный временем и дождями. Под своей крышей он ютил восемь человек: мать и отца Микаэлы, ее двух братьев, одну сестру и тетку с племянницей. Пока чужая малышня бегала под стол, Аид смотрел в ту сторону не больше, чем в сторону мышиной норы в амбаре – его и в десять, и в двенадцать лет куда больше глупых игр на улице интересовало оружие, которое он вытачивал из дерева или рисовал. В четырнадцать он увлекся познанием космоса – его строением, бесконечностью величин, разнообразием планетных тел, – смастерил телескоп. В шестнадцать готовился к экзаменам и занимался боевым Ктандо, в семнадцать впервые вернулся домой с дипломом человека обученного, готового к взрослой жизни. Полагал, что обретет себя впоследствии либо в воинской сфере, либо там, где его живой, активный и пытливый ум найдет для себя интересное занятие.
Но случилось иначе.
Мика повзрослела.
Неожиданно и незаметно из тонконогой девчонки пересекла грань – стала девушкой. С той самой плавной грациозностью и внутренней мягкостью, которая заставляет сердца мужчин замирать. Что-то неуловимо иное появилось в ее улыбке, в блеске темных глаз, в выражении красиво очертившегося лица.