Самосострадание. Шаг за шагом - стр. 3

Однако сила сочувствия к себе полностью раскрылась передо мной лишь несколько лет спустя. В 2007 году у моего сына Роуэна был диагностирован аутизм, и я считаю, что именно практика сочувствия к себе помогла мне сохранить рассудок в первые годы его жизни. Из-за чрезмерной чувствительности дети-аутисты склонны к истерикам. Единственное, что в эти моменты может сделать родитель, – постараться обеспечить безопасность ребенка и подождать, пока буря стихнет. Когда мой сын без видимой причины начинал кричать и размахивать руками в продуктовом магазине, а незнакомые люди бросали на меня укоризненные взгляды, мне не оставалась ничего иного, кроме как практиковать сочувствие к себе. Испытывая растерянность, стыд и беспомощность, я могла только успокаивать и утешать себя. Тем самым я обеспечивала себе эмоциональную поддержку, в которой так отчаянно нуждалась. Постепенно сочувствие к себе помогло мне справиться с гневом и жалостью к себе. Благодаря ему я смогла остаться заботливой, терпеливой и любящей мамой для Роуэна, несмотря на неизбежно возникающие стрессы и чувство отчаяния. Конечно, временами я все равно расстраивалась и испытывала подавленность. Я заметила, что Роуэн становится более раздраженным, когда раздражаюсь я. Но когда я находила силы проявить сочувствие к своим переживаниям, успокаивался и мой сын. Когда я была добра к себе, у меня оставалось больше эмоциональных ресурсов, для того чтобы проявить терпение и сочувствие к Роуэну. Я быстро поняла, что практика сочувствия к себе – это один из самых эффективных способов пережить трудности и помочь справиться с ними моему сыну.

В психологии новые знания зачастую появляются, когда психологи ищут решения своих собственных проблем. Именно так Крис приобщился к методу сочувствия к себе.

Я (Крис) практиковал медитацию с конца 1970-х годов, когда в течение года путешествовал по Индии, знакомясь с монахами, шаманами, местными целителями и мастерами медитации. Я также учился медитации майндфулнес в монастыре на Шри-Ланке. После этого я поступил в аспирантуру, получил докторскую степень по клинической психологии и присоединился к группе по изучению майндфулнес и психотерапии в Кембридже (штат Массачусетс). Эта группа переросла в Институт медитации и психотерапии, и в итоге мы написали популярный среди специалистов текст «Майндфулнес и психотерапия» (сейчас уже вышло второе издание; Germer, Siegel, & Fulton, 2013), в котором начали формулировать новую модель терапии.

Публикация книги, а также растущий интерес общественности к майндфулнес и психотерапии означали, что меня ждет больше публичных выступлений, но именно это уже давно вызывало у меня страх и панику. Несмотря на регулярную практику медитации и периодическое посещение психотерапевта, меня продолжала мучить сильная тревога. Практически перед любым выступлением сердце начинало колотиться, руки потели, мысли путались. Я перепробовал все возможные методы борьбы с тревогой – экспозицию, медитацию, стратегии, основанные на майндфулнес и принятии, диафрагмальное дыхание, интенсивные физические нагрузки, бета-блокаторы и так далее, но ничего не помогало. Однажды, когда я должен был произносить вступительную речь на лекции в Санта-Фе, моя тревога настолько усилилась, что один из доброжелательно настроенных слушателей крикнул из глубины зала: «Сделайте вдох!» Я должен был говорить о преимуществах майндфулнес, но едва мог вымолвить хоть слово.