Самопревосхождение - стр. 47
А пока мы просто забавлялись новой игрой, вроде безобидной авантюры. Так нам представлялась эта история, по крайней мере, тогда, тем более, что текст прочли несколько человек из моих близких знакомых, он им реально понравился («не всё же слушать плохие новости!»), и они закричали в голос: «Пусть people-ы тоже возрадуются!», «Надо же, типа, делиться» и т. п. Кто-то, правда, заметил, что неплохо бы, по делу, спросить у автора, но его хором перебили: «Не тупи! Автору, всяко, не повредит!»; «Мы же ему бесплатную рекламу погнали, непонятки, что ли?» – и всё в таком духе.
Тогда меня ещё не очень коробил наш молодёжный жаргон, хотя собранные в одном месте подобные выражения, согласен, выглядят довольно удручающе, а тогда я, наверное, просто к ним привык, даже как будто забыв, что воспитывался в так называемой «хорошей семье», учился в школе «с углублённым изучением иностранных языков», в институте – на архитектурном факультете, – и везде были образованные, интеллигентные люди, среди которых знание классической литературы считалось достоинством (а не «пургой»), а умение и желание читать стихи – дополнительным «бонусом» («ну вот, опять скатился!»). Да ведь совсем недавно я и сам гордился, что знаю наизусть всего «Евгения Онегина» и кое-что ещё. Неважно, что у меня природа такая – запоминать: знал и до сих пор знаю! – Это факт.
Так когда же всё это пропало? И «куда вы удалились, …златые дни»? Память услужливо предоставляла всё новые картины и строчки, и вот уже: «…воспоминание безмолвно предо мной свой длинный развивает свиток; и с отвращением читая жизнь мою…» Нет, я не стал их смывать, но и дочитывать тоже.
Сейчас, когда я пишу эти заметки, возможно, к будущим «мемуарам молодого человека» (допускаю, непривычное для слуха словосочетание, но пусть останется пока так), – я стараюсь не забывать, что меня в своё время неплохо обучили владеть нашим «великим и могучим», ещё до встречи с Никой, а уж после прочтения рукописи, которая меня заразила своей ясной и доступной простотой, я даже не удивился, когда понял, что знаю и этот текст почти наизусть. Сейчас мне представляется, что я уже в то время начал догадываться, что сложность всё-таки существует, но она находится где-то за пределами простоты и ясности текста и передаётся как… особое состояние души, что ли. Не знаю, сумел я выразить свою мысль или нет.
Итак, после самовольной публикации мы все дружно уверовали, что делаем благое дело, однако, сидя в кафе и ожидая Нику, я вовсе не был в этом убеждён. Скорее, наоборот, что-то подсказывало мне, что такое вольное обращение с «чужой интеллектуальной собственностью» ежели и не тянет на «преступное пиратство», то, по крайней мере, выглядит чистой воды самоуправством и даже какое-то… неприличие… во всём этом есть. Я терялся в догадках: что скажет «он»? Как мне, по уму, ответить? Как объяснить, что мы хотели как лучше. Ну, да, вспомнил я фразу из записок, – «а получилось как всегда»…