Самоосвобождающаяся Игра - стр. 34

», то есть создавать сгусток плотных представлений о том, что я такое, и противопоставлять его враждебному и все время меняющемуся миру.

Завершение строительства пришлось примерно на 25-ю годовщину, конечно же, не без помощи телевидения, кино и журналов, навязывающих мне образ социально значимого, успешного и сексапильного человека. Далее, на протяжении многих последующих лет, являясь законопослушным представителем «mainstream(а)»[188], я неустанно пытался контролировать и защищать это плотное формообразование (т. н. «эго», или «роли»[189]) от внешних воздействий. Но в определенный момент в этой иллюзорной борьбе за порождение своей собственной глупости, я все более и более терял какие бы то ни было ориентиры, и это стало причиной глубочайшего кризиса, предвосхищение которого (в моем персональном случае) выпало на 28–30 лет, а пик – на период 32–33 года. Сегодня, с улыбкой оглядываясь назад, я ясно вижу, что именно лихорадочное цепляние за «твердую почву», за «плотный образ себя» лежало в основании всех моих депрессивных переживаний и метаний. «Другими словами, именно мой поиск основания, внутреннего или внешнего, мое цепляние за саму идею о предопределенном и независимом мире являлось глубоким источником фрустрации, разочарования и тревог»[190]! И все это означает, что большая часть программ, определявших мое психоэмоциональное развитие, до последнего момента состояла из устаревших шаблонов и стереотипов, скопированных в раннем детстве, в периоды отсутствия энергии и различающего сознания, что формировало из меня т. н. «Человек без лица»[191], человека, который вынужден воплощать ролевые ожидания других, т. е. превращаться в ту роль, которую ему диктуют другие… Но я также знаю, что мне не за что себя казнить. Ведь тогда у меня не было ни сил, ни опыта оценить, отразить и профильтровать инфицированные[192] программы тех, к кому я был подключен, – родителей, учителей, друзей, телевидение, рекламу. Не было умения обходить крючки с соблазнительными приманками, бесконечные ловушки-тизеры[193], щедро расставленные хитроумными дельцами на моем пути. И из-за того, что эти программы низшего сознания управляли моим биокомпьютером, я в большинстве ситуаций делал именно то, что было прямо противоположно тому, что я действительно мог и хотел! И именно так формируется в нас видение мира (т. н. глаз одомашненного примата[194], видение мира из мышинной норы[195], точка зрения блохи[196], пластмассовой куклы[197], или человека-массы[198]) основанное на грубом и катастрофически ограниченном