Самоосвобождающаяся Игра - стр. 113

«Мы должны делать нечто, что люди сочтут безумием. Безумец – высшая похвала для нас! Если люди говорят о чем-то: «хорошо», значит, кто-то это уже сделал»[746]! Сверхмарионетка прекрасно знает, что «…Бог – это запредельность, где черное переходит в белое, а белое в черное, и что является сутью хаоса. Тем, что делает мир парадоксальным»[747]. Она знает, что «Бог – это экстатический безумец, пьяный от нектара своей Шакти»[748], в игре которого «…одна версия нереального следует за другой»[749], и что его безумие порождает мудрость, а мудрость – безумие! И к этому всему, перефразируя известную шутку Нильса Бора о научной теории, которая недостаточно безумна для того, чтобы быть истинной, можно сказать, что «Субъект мудрецов – это и есть безумец Великого Делания, помещенный во главе двадцати двух карт таро, притом, что сам он – свободный от числа, лишенный своего номера тайный Меркурий, подлинный художник, или алхимик, через кого действует “безумное Божие”, в котором, по словам апостола Павла, пребывает подлинная мудрость»[750].

Все это означает, что живые системы способны предельно реализовывать свой потенциал только в т. н. пограничной зоне, у т. н. «края хаоса», и что «…человек, не познакомившийся со своим собственным безумием, бесплоден как творец»[751]! Кауффман также поясняет, что в тотально хаотическом режиме система слишком «загнанна», чтобы поддерживать свою организацию. «На краю хаоса» же «…система лучше координирует сложное и гибкое поведение, лучше приспосабливается и развивается»[752]. И воистину – «Есть упоение в бою и бездны мрачной на краю»!

И как возможна эта тотальная невозможность?

Практически, в своем Самоосвобождающемся танце, что бы ни возникало, Сверхмарионетка воспринимает все как информацию, как числовой ряд, но не более… Это магический ритуал в пространстве «…сигналов, битов, цифровых элементов, записываемых, накапливаемых, обрабатываемых и передаваемых при помощи мозга и его электронных расширений»… Итак, «…когда поешь – стань самим пением, когда работаешь – самой работой. Так объединяй созерцание с любыми действиями, пребывая в них с тотальной полнотой осознанности. Если страдаешь – пребывай в нераздельности созерцания и страдания. Если боишься – бойся созерцая, словно ты и сам стал бесконечным пространством страха. (…) Созерцая все, с чем имеешь дело, объединяйся с пониманием Беспредельной Пустоты, Непостижимой и Бесконечной»[753].

И вот, с помощью этой, самой опасной из всех, практики, точно так же, как нити сплетаются в производстве ткани, все краски «эмоциональных полуфабрикатов» становятся украшением узорчатого «ковра» фантастической потенции