Саломея. Образ роковой женщины, которой не было - стр. 18
Однажды зимой она [Саломея] отправилась в путь и должна была пересечь пешком замерзшую реку, и лед разломился под нею, и не без Божьего промысла. В тот же миг оказалась она в воде по самую шею. Она стала плясать и извиваться всем низом туловища – не на суше, но под водою. Ее мерзкая голова покрылась льдом и в конце концов была отрезана от тела острым лезвием – не железа, но замерзшей воды. Так прямо во льдах исполнила она танец смерти, дав представление для всех видевших это и тем самым напомнив о том, что натворила[40].
Встречаются и другие версии относительно смерти Саломеи. Французские, немецкие и итальянские мистерии заставляют ее плясать с демонами, явившимися забрать ее в ад. Порой она становится королевой ведьм и гибнет от собственной порочности[41].
Итак, причастность Иродиады и Саломеи к обезглавливанию Крестителя служила уроком для мужчин, напоминая им о необходимости держать жен и дочерей взаперти, подальше от общества, ибо только несчастьем может обернуться предоставление женщине права голоса.
С крестовыми походами популярность Иоанна Крестителя возросла, а репутация Саломеи ухудшилась. К истории из Нового Завета прибавилось множество новых выдуманных подробностей. Именно тогда Саломея начала изображаться влюбленной в Иоанна и в качестве мести за то, что он якобы отверг ее[42], пожелавшей, чтобы ему отрубили голову.
Саломея в религиозной иконографии
На протяжении долгого времени деятели изобразительного искусства обращались к истории жизни и смерти Иоанна Крестителя, а особенно часто – к танцу Саломеи: так силен был контраст между его красотой и последовавшей за ним гибелью пророка. Историк искусства Даниэль Арасс обсуждает три женских типа, которые утвердились в христианской иконографии[43]. Представительницей первого из них числилась Ева, которую Церковь считала порочной, поскольку та явилась причиной первородного греха, проявившись как опасная искусительница, манипулятор, беда и погибель для мужчины. Идеальным воплощением другого типа стал своего рода антипод Евы – мать Иисуса Дева Мария, благодаря которой падшему человечеству первородный грех был прощен. Вот почему, по Арассу, когда архангел Гавриил возвещает Еве ее будущую роль прародительницы Сына Божия, он приветствует ее возгласом «аве», являющимся анаграммой слова «Ева»[44]