Сага о халруджи. Книга 6. Дьявол из пустыни - стр. 21
– О каких глазах, и о каком взгляде ты постоянно болтаешь? – не выдержал Арлинг. – Я слепой!
– А я все-таки бог, не забывай, – гордо ответил Нехебкай. – У меня свои секреты. Большие Камни звучит, конечно, хорошо, но нам бы определиться, куда именно идти. Жуль мог стать отличным поводом уточнить дорогу у Сторма. А так этот сагуро и разговаривать с нами не будет. Ведь должен был здесь давно крутиться, а его нет. Подевался куда-то.
– Ну и отлично, – хлопнул в ладони Арлинг и направился к стоянке. Не то чтобы он проигнорировал угрозу, но предпочитал разбираться с проблемами, которые уже дышали в лицо, а не мреяли на горизонте.
– Неправильный подход, – недовольно отозвался Индиговый. – Предотвращать лучше, чем потом разгребать всякое дерьмо. Тем более с одной рукой.
– Вот найдем мы эту Тысячерукую, что дальше?
– Будем договариваться, – вздохнул Нехебкай. – И надеяться, что со Стормом она не дружит. Впрочем, я уверен, что ты одумаешься и все-таки Жуля утопишь.
Сейфуллах, Жуль и ученики имана занимались тем, что стаскивали с мертвых бандитов одежду, когда вернулась Хамна. Регарди поморщился, так как понял, что рабов она привела с собой. Людей на этом диком побережье становилось многовато. В отличие от Арлинга, который сейчас не хотел никаких новых встреч и знакомств, Аджухам с компанией новеньким обрадовались, побежав им навстречу. Хамна же направилась к Регарди, который и не пытался скрывать свое дурное настроение.
Ветер дул с берега, и Арлинг посчитал это хорошим знаком. Пусть Сторм занимается чем он там занимается, ему и одной божественной сущности хватало.
Там, в южных землях, Арлинг умел безошибочно различать все лики далекой колонии, находить караванные тропы в пустынях Холустая или Карах-Антара, следы горных козлов на каменистых насыпях Восточного Такыра, колодцы, источники и оазисы – без карт и проводников. Он знал, где можно пройти, а где лучше повернуть назад. Иман натренировал его выживать там, где жизни не было, но здесь, на этом проклятом холодном берегу, Регарди чувствовал себя по-настоящему беспомощным. Он слышал море, свист ветра, шорох гальки под ногами людей, крики незнакомых птиц, ощущал вдали те самые валуны и даже горы, которые окружали побережье и о которых твердил Нехебкай. Но эти звуки и запахи были чужими, они сливались в его голове в какофонию, то оттягивая его внимание по отдельности, то смешиваясь в ужасающий хор, которые путал и сбивал с толку. Арлинг родился и вырос не здесь, а далеко на западе, о местных землях он мог слышать в лучшем случае на уроках географии, о чем благополучно забыл, еще когда смотрел на мир глазами.